Джина не спала. Она сидела на диване, подобрав под себя красивые стройные ноги, и читала, время от времени недовольно покачивая головой. Вот придумают же, думала она о коллективе авторов. Пишут сами, не зная что. «Султан Йылдырым был прозван молниеносным из-за своих побед на поле битвы», – читала она и думала с негодованием: – «Вот уж полная чушь! Гаремные евнухи прозвали Йылдырыма так потому, что этот изнеженный онанист ни разу не донес ни до одной наложницы своего семени и все время спускал в шаровары! Уж я-то знаю. А в битве при Анкаре этого молниеносного угораздило попасть в плен к Тимуру, который поимел его жену во время обеда!».
Не так давно она покопалась в памяти Вовки Макарова, чтобы выполнить его пожелание насчет приглашения его школьных приятельниц и даже составила короткий список на клочке бумажки. В число приглашенных вошли: грудастая и бедрастая шатенка Танька Дудина, блондинистая «мальвина» с тихим птичьим голоском Наташа Барабанова, маленькая брюнетка с ямочками на щеках Ленка Година и полугрузинка с крупными карими глазами пианистка Людочка Шенгелия. Подвергнув простейшему анализу свой образ, Джина поняла, что ее стройные ноги были заимствованы у Наташи, маленькая промежность и грудки взяты у Людочки, густые волосы на лобке и не только – у Таньки, а лицо, чуть более вытянутое, чем у оригинала, почти целиком заимствовано у Ленки. Еще немного подумав, что из всех Вовкиных подруг он отымел только Таньку и Ленку, причем Дудину еще в школе, а Годину – в пьяном виде после выпускного вечера, а остальных Вовка только видел. Скинув свое белье и сарафан, Джина придирчиво рассматривала себя в большом зеркале и, возможно, делала это слишком шумно, потому что Макаров проснулся и пристально рассматривал ее сквозь полуопущенные веки. Хорошая девочка Джина, вспомнил Вовка когда-то переиначенное им стихотворение. Он поменял только имя героини. Но и этот довольно корявый стишок вылетел у него из головы, когда Джина, наконец отвернулась от зеркала и легко, словно гимнастка, стала на «мостик», призывно раздвинув стройные ноги.
— Хороша я, хороша! – пропела она из такого неудобного для вокала положения. – Да плохо одета. Никто замуж не берет девушку за это!
При этом она пришлепывала волосатыми губами в такт песне, словно негромко била в ладоши. Разумеется, Макаров не мог пропустить такой момент, и он откинул одеяло, выпустив на свободу томящийся член. «Джина, иди сюда!», – хриплым голосом сказал Вовка совершенно в духе американских фильмов. Джина одним движением встала на ноги и ответила:
— Тс-с! Слышишь?
Из гостиной доносились женские голоса.
— Это – твои девчонки. Я им белья накидала, они его делят и меряют. Хочешь посмотреть? Это очень интересно!
Макаров тут же вспомнил, что на сегодня он пригласил своих бывших одноклассниц на празднование. Вот только чего?
— Устроим тебе день рождения! – подсказала Джина, загадочно улыбаясь. – И не важно, когда он на самом деле. Так будешь на них смотреть?
— Конечно! Вставать?
— Вставай, Вован! Вас ждут великие дела!
Джина, подойдя к закрытой двери, зигзагообразно провела по ней рукой, и в крашеном белой краской дереве протаяло окно в соседнюю комнату.
— Смотри!
Вовка подошел к двери, а Джина приникла к нему крепким телом и горячо зашептала на ухо:
— Смотри, вот Таня Дудина, которую в пятом классе изнасиловал маньяк-отец! Ей я добавила немного в бедрах и в сиськах, а волосы на лобке сделала еще гуще. А ногастой Наташе Барабановой волосики прорядила и осветлила, правда, здорово получилось? Людочке, наоборот, убавила сисек, чтобы она больше соответствовала твоему мыслеобразу. А с Леночкой я почти не работала, разве
Лучшая "подруга". 
webmaster@3iks.ru