раз без резинки, Один раз после месячных и сегодня ночью, злая на Вовку была. Ещё подумала, назло этому гаду залечу, пусть даже аборт придётся делать. Достал он меня, кровосос старый.
– Говоришь, подходящие дни? Так он, вроде как, не кончил в тебя, – уточнила Татьяна Ивановна.
– Я когда Пашу выпроводила из процедурной в палату, поняла, что он успел отметиться, только не сказал, паршивец. Ему ведь одного раза мало, считай, как и не было. Да там только чуть и было, я даже не расстроилась.
Ладно, время покажет, радоваться или расстраиваться. А мужа своего, разок другой, всё же уважь, чем чёрт не шутит. Давай, дорогуша, по чашечке кофе на дорожку.
* * *
Выйдя из палаты, Пашка спустился на первый этаж, где в процедурной его ждала Наталия Лукинична.
– Бабусь, чего ты здесь сидишь? Поднялась бы ко мне в палату. В этой
пыточной от вида одного реквизита, тоска берёт.
– Поговорить с тобой хочу без посторонних, – заявила Наталия Лукинична, – а этим инструментарием меня не напугаешь. Сам ведь знаешь, что твоя бабушка в поликлинике столько лет медсестрой проработала. Насмотрелась я на всякие приспособления и на то, куда их суют в человека. Вот только в кого ты у меня такой чудной? С самого детства к запахам сильно привередливым был. От собственного горшка нос воротил. В пять лет, помню, тебя в зоопарк повела, так к клетке с волками только подошли, враз развернулся, нос зажал и у самых ворот только догнала. Такой брезгливый засранец был, не приведи Господи. Зато сейчас свой нос суёшь куда не попадя!
– Ты о чём, бабусь? – с плохо скрываемой догадкой обронил Пашка, пряча глаза от бабки.
– Сам, пакостник, лазишь куда не надо, так ещё девчушку принуждаешь к этим мерзостям, срамник эдакий! – с негодованием воскликнула Наталия Лукинична.
– Да никто её не принуждал, дело добровольное. Она, что тебе жаловалась? – настороженно поинтересовался внук, глядя исподлобья на бабку.
– Как она может на тебя жаловаться, дурочка, если влюбилась в тебя по уши. А ты и рад девку к пакостям приучать. Ладно бы взрослым тёткам головы морочил, а тут невинному дитю ноги раздвинул и копался в ней, как в своём в кармане. Срамник ты, Паша. Слава Богу, родители твои не дожили до такого сраму. А девку бабой сделал, это как теперь? Ей куда теперь, в шлюхи идти? – гневно допытывалась Наталия Лукинична.
– Почему обязательно в шлюхи? Я же не отказываюсь от неё.
– А как откажешься? Ей ведь теперь мужика надо, коли бабой стала, а где его найдёшь да ещё с ребёнком?
– А ребёнок-то у неё откуда? И недели не прошло, как я с ней,. .. – возмутился парень.
– Тебе пальцем показать откуда? Ты ведь башкой своей не подумал, откуда дети берутся. Привык, что бабёнки сами за тебя думают. А девочке теперь, в случае беременности, с аборта свою жизнь начинать? А если без детей останется на всю жизнь? Хорошо не дура. Правильно рассудила. Но учти, если Айгуль понесёт, то ты женишься на ней. Иначе прокляну, подлеца. Коль по бабам пошёл, будь мужиком во всём, а не тем, что в штанах носишь. Ступай с глаз моих долой, паразит!
Пашка поднялся с кушетки и поцеловал морщинистое лицо Наталии Лукиничны.
– Чего ты, бабуль, рассердилась, может ничего у Айгульки не будет. Вот на днях меня выпишут, она и через неделю не вспомнит, что у нас было. Ты же не хочешь, чтобы она меня в свой Татарстан увезла. Разве нам с тобой плохо было? Я тебя не
Запрет равный смерти 
webmaster@3iks.ru