В будние дни есть ванна. Не та, что в квартирах благоустроенных стоит, а обычная, оцинкованная, в каких детишек купают. Встаёшь в ванну, бабуля поливает на тебя из ковшичка и ты почти что чист телом. Душой-то нет, потому как, когда поливаешь бабушке, даже её полновесное тело со слегка отвисшим животом и с большой задницей, навевает грешные мысли, которые так трудно уходят из головы. Это в ванне дома. Что уж говорить о бане, куда мы ходим мыться все гамазом. То есть всей троицей, как три товарища.
До определённого момента бабушка то ли не замечала моих мук совместной помывки, то ли просто игнорировала, распаляя во мне страсть и давая выдержку. Выдержанное вино завсегда лучше. Я не дрочил. Почему-то с детства возник страх перед онанизмом. Страх навеянный рассказами о том, что у онанистов руки становятся лохматыми. И так это въелось в детский мозг, что не мог пересилит себя. Так и страдал.
А тут, в очередной поход в баню, не выдержала Идка
— Мам, ну что ты парня мучаешь? Помоги ему.
— Умная какая. Взяла бы да помогла.
— Мам, ты ему бабушка, вот ты и помогай.
— А ты зато крёстная. Та же мать.
— Вот именно. Матери грех, а бабушке можно. Мам, ну правда, помогла бы уж.
Бабулька повернулась ко мне, сидящему на другом краю лавки.
— Ну-ко, дитятко, встань. К бабушке иди. Да не укушу, не бойся ты. Дай-ка на молодца твоего погляжу.
Стою перед бабушкой, она мнёт член в руках, рассматривает, выискивая что-то ей одной ведомое.
Она намылила член и начала легонько подрачивать, водя рукой по стволу. Ладонью второй прикрыла головку так, что та при каждом движении упиралась в эту крышу. Бабушка осталась чем-то недовольна. Отпустила член. Я едва не застонал от разочарования. Ну, бабуль, ещё самую малость! И пусть твои ладони станут лохматыми. Видимо бабуля тоже не захотела иметь шерстяные ладони. Разведя руками в стороны свои тяжелые груди, промолвила, показывая на ложбинку меж ними
— Сюда свою палку ложи.
Идка, посмотрев на тупо стоящего племяша, подтолкнула того ближе к матери и сама положила член меж грудей. Бабка тут же сомкнула их. Несколько раз провела сжатыми грудями по члену. Кайф! Это не рука. Это круче. Тело среагировало само. Ухватив бабулю за плечи, яростно двигал тазом, сношая бабкины титьки. И вот он, финал гонки. Замычав от переполнявших ощущений, застонав от наслаждения, выплёскивал, выстреливал, просто заливал бабулины титьки спермой.
Стоял перед бабушкой, пару минут назад помогавшей избавиться от напряжения. Стоял, ничего не соображая: Кто я? Где я? В голове колокольчики звенят, перед глазами звёздочки мельтешат. бабуля что-то говорит, а что - не могу понять.
— Ид, Идка, да иди уже сюда.
Ида, со стороны наблюдавшая наше соитие, спросила
— Ну чего кричишь? Здесь я.
— Малец сомлел. Ну-ко, помоги.
Добрая моя тётя не придумала ничего лучше первой помощи, как опрокинуть на меня ведро ледяной воды.
— Ааааа!!!- От неожиданности я подпрыгнул, будто в задницу вставили раскалённый штырь
— Ты чего творишь?
Странно, но холодная вода помогла. Колокольчики замолчали, звёздочки погасли и осталась лишь лёгкость в теле. Чувствовал себя воздушным шариком, накачанным гелием.
— Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь.
На ум пришла эта песенка медвежонка Винни.
Пока приходил в себя, Ида пальцем взяла с матиной груди немного спермы, понюхала, лизнула.
— Полный застой. Ему спускать и спускать.
Увидев, что племяш вошёл в адекват, спросила
— Ты что, не дрочил раньше?
Я фыркнул. Дрочил? Как же, стану я заниматься этим, чтобы потом ходить с лохматыми ладонями. Ты попробуй поесть хлеб с
Неожиданное предложение. Часть 2 
webmaster@3iks.ru