— Опять ты! – воскликнула Соня, задрав юбки и обнаружив там Севу.
Парнишка отольнул от её мокрой пизды и уставился на неё, не отрывая глаз.
— Ты что там всю ночь провёл что ли?
— Мне не сказали куда идти. Я хотел приткнуться куда-нибудь, но все говорили мне: уйди не мешайся. И тогда я решил зайти к тебе без стука. Увидел, что ты спишь, и решил, что ты будешь не против, если я отлижу тебе, пока ты спишь. Ты, кстати, кончила во сне...
— А ну замолчи!
Парнишка перепугался и выбежал из её покоев. Сонечка переоделась, привела себя в порядок, а затем вышла во двор усадьбы. Навстречу ей уже ехал Коля, а в повозке была огромная вывеска с надписью «БЛУДИЛИЩЕ».
— Настя, найдите с девочками Севе отдельную комнату, а то бедняжке даже спать негде, — отдала она распоряжение, — да только нормальную, а не коморку.
— Будет сделано.
И тут Соня вспомнила про Свидригайлова. Она отправилась в подвал, чтобы сообщить об изменениях в жизни усадьбы, но тот был слишком пьян, чтобы выслушивать её.
— Даша, то, что ты его тут в запое держишь, это конечно хорошо. Но учти, что он мне нужен тут живой. Хотя бы на первое время.
— Слушаюсь.
— Что ты слушаешься. Я же вижу, что его лицо и твоя пизда одного цвета и одинаково вымазаны. Так что не надо уж прямо так сильно его в ляжках трепать. Быстренько кончила и слезла. И не давай ему много винища, а то расход большой.
Когда Соня вышла из винных подвалов, вывеска с названием её публичного дома уже красовалась на самом видном месте усадьбы.
— Ну надо же, — подумала Соня, — они все ведут себя так, словно всю жизнь мечтали о работе в борделе. Все, кроме Раскольникова. Кстати, как он там?... Амалия Ивановна Липпевехзель, хозяйка квартиры, в которой семья Мармеладовых снимала жильё, только что узнала, что Сонечка стала управляющей в публичном доме, который принадлежит Свидригайлову. И эта новость её очень сильно выбесила: как это так, уличная девка вдруг так внезапно сумела сделать из дворянского гнезда дом терпимости. Она растормошила мужа, который традиционно сопел на диване, и велела собрать ей экипаж. Через полтора часа эта сладкая парочка уже любовалась на вывеску «БЛУДИЛИЩЕ».
— Иннокентий, ты только посмотри на этот стыд, — обратилась она к мужу, — эта девка поначалу ютилась у нас, а когда её пиздёнка налилась, она съехала, оставив семью с позором, так теперь же она...
— Амалия, а тебе не всё ли равно? Зачем мы вообще сюда приехали? Девочка выросла, занимается любимым делом, и теперь у неё, а значит и у Мармеладовых, будут деньги. И задержек оплаты за квартиру больше не будет. Радуйся.
— Эх, Кеша... Я не к ней в бордель приехала, а к Свидригайлову. Хочу узнать: как он вообще опустился до такого? Мне бы куда спокойнее жилось, если бы эта семейка Мармеладовых всегда оставалась нищебродами.
В этот момент Соня как раз хотела подняться в покои Раскольникова, но увидела у ворот усадьбы знакомую парочку. Она велела впустить гостей и распорядилась, чтобы их обслужили как клиентов наилучшим образом.
— А вот и наши первые клиенты, — воскликнула Соня, увидев знакомых арендодателей, — Амалия Ивановна, Иннокентий Всеволодович, добро пожаловать в наше Блудилище! Проходите внутрь, здесь вас обслужат по высшему разряду.
— Мы к Свидригайлову, — отрезала Амалия.
— Аркадий Иванович сейчас не может вас принять, потому что он в запое. Он начал праздновать открытие нашего публичного дома и, судя по всему, закругляться не
Сатисфакция 
webmaster@3iks.ru