пока вся скопившаяся в пизде за время заезда вагинальная слизь не вытечет на Егоркино личико. Он пытался открыть глаза, но липкая конча застилала их. Одним приоткрытым глазом ему удалось рассмотреть, как сокращаются мышцы влагалища и выбрасывают порции соков.
— Ты там живой что ли? – поинтересовалась фрейлина и, убедившись, что дамский негодник дышит, запинала его ногами обратно под стол.
Пытаясь отдышаться, пиздолиз еле дополз до спасительного люка и открыл его. Дежуривший внизу слуга мигом поднялся по лестнице и помог Егорке спуститься вниз.
— Ну что, отстрелялся? Чёрт, и воняет же от тебя пиздятиной! На вот держи приёмно-сдаточный лист, здесь написано, что ты удовлетворил великосветскую особу. Я этот лист на твой склизкий лоб приклею. Если вдруг по дороге потеряешь сознание, нашедшие тебя поймут, что ты пал в неравной схватке с девчачьей пиздой. А если дойдёшь, покажи этот лист Владимиру. Он начальник утренней смены пиздолизов. Это он тебя сюда направил. Всё понял? Тогда иди.
Шатаясь и вытирая глаза от вагинальных выделений, Егорка добрёл до места утреннего сбора.
— Так, ну-ка что у нас тут такое липкое и вонючее. Ага, судя по запаху это результат работы Софьиной промежности. А-а, так ты новенький что ли? Тебя прям и не узнать. Круто она тебя пиздой замесила!
Владимир отклеил приёмно-сдаточный лист со лба пиздолиза и занёс соответствующую отметку в журнал.
— Иди вон в ту коморку, там умоешься и отдохнёшь. Потом получишь сменную одежду. А то эта вся благородной пиздятиной пропахла. Затем обедать пойдёшь.
Егорка привёл себя в порядок и попытался осознать произошедшее. Ему доводилось бывать в нумерах и трахать уличных девок. Но он даже и представить не мог, что молоденькая девушка может сотворить с ним такое. Брат – боевой офицер, отец так вообще наград имеет столько, что не счесть, а Егорка значит получается чуть не помер под девкой. Ему доводилось видеть людей, прошедших ужасы войны. Но он никогда не мог подумать, что увидит в отражении зеркала своё помятое лицо, изнасилованное пиздой.
— Ну как ты тут? — поинтересовался Владимир.
— Шея похрустывает и ноет. И ещё уши немного горят. А лицо уже почти не болит.
— Ничего, привыкнишь. Иди обедай.
После столовки Егорку было решено отправить в марафетную. Там какие-то знатные дамы готовились то ли к светскому приёму, то ли к балу. И нужна была одна штатная единица на отлиз. Это не значит, что Егоркиными услугами вообще хоть кто-то бы воспользовался, просто нормы туалетного этикета требовали обеспечить наряжающихся и красящихся дам не только профессиональной обслугой, но и пиздолизом.
— На вот тебе наряд-допуск, отдохнёшь там. Иди по указателям, дежурный слуга тебе всё объяснит.
Егорка шёл около десяти минут по лабиринтам.
— Так, кто у нас тут? А, новенький пиздолиз! Ну, судя по твоему потрёпанному личику, инструктаж по технике безопасности ты уже прошёл. Значит, слушай внимательно: сейчас поднимаешься по лестнице, открываешь люк и попадаешь в шкаф. Сиди там тихо и не шуми. Можешь даже уснуть там. Все присутствующие в марафетной комнате дамы знают, что это за шкаф, потому что на его дверцах есть соответствующий знак. Обычно когда дамы готовятся ко всяким раутам и балам, им и в голову не приходит мысль туда заглянуть. Так что отоспишься там, потом я постучу и ты, можно сказать, отстрелялся.
Оказавшись в шкафу, Егорка притих и задремал. Находящиеся в марафетной дамы обсуждали парики, корсеты, туфли, парфюм и всё такое. И эта идиллия длилась до тех пор, пока прислуга не потеряла комплект чулок нужного размера. Они около получаса искали чулки и даже не думали заглядывать в шкаф, где
Друг по работе2 
webmaster@3iks.ru