— Нет, нет, не так, не сейчас, я не готова, передумала... нет
Она бормотала и боялась поднять глаза, и так давно полуприкрытые. Его руки на ее груди, сосках, сжимают, вкручивают. Она чувствует его рядом, совсем близко. Тянется губами, ищет поцелуй. Она чувствует близость губ.
И чувствует боль сосков от сжатой сильно груди.
Пытается ухватить его за руки, отстраниться, бормочет...
— Нет, нет, потом, пожалуйста.
Но она возбуждена. И он знает это. И это очевидно.
Она прижата к нему, а обе ее руки, что так тщетно сопротивлялись уже за спинной и он держит их своею рукой.
— Смотри на меня
И она смотрит. В сиянии возбуждения, сквозь пелену похоти.
Второй рукой он уже сжимает ее между ног, и она подается вперед, насаживаясь на пальцы.
— Смотри на меня.
Ей тяжело. И там теперь лишь похоть. Влага во взгляде и болото между ног.
— Что, хочешь, чтобы я остановился?
И его три пальца двигаются в ее пизде.
Она взвывает.
— Неееееееееееет...
Отпустил руки. Убрал вторую из промежности.
Она покачивается вперед-назад, часто дышит, смотрит на него сверху вниз.
— Итак, ты хочешь продолжения или продолжим пить чай?
Он насмешлив и знает, чего хочет она. Чего они оба хотят.
Сгребает ее волосы в кулак, откидывает голову. Она воет, стонет.
— Ты сделаешь все, что я скажу, ты будешь покорна и тебе понравится, ясно?
— Да...
Ей больно. Но это сладко. И она не думает о боли. Это унизительно. Но она не думает об унижении. Она хочет еще.
Он мягок с ней, но наращивает темп.
И она откликается, забываясь в новых ощущениях, теряя секундами контроль. Будто теплое озеро из эмоций и лишь его голос, через пелену вожделения — возвращает ее.
Он приподнимает ее за волосы. Отпускает. Пощечина почти на лету, вторая, третья, и еще, еще. И она покорно принимает, не защищаясь, подвывая и пряча руки за спину.
Она перед ним вся. Голая. Без сопротивления, она хочет подчинения, а он хочет ее низости и ее похоти.
В этом странном калейдоскопе она принимала все. Плевки, пощечины, его пальцы в ее дырах.
Она уперлась о стол, и он ебет ее в очко, она растягивает жопу в стороны, насаживается. И это не просто анал — ее берут. Не спрашивают, разворачивают, наклоняют, без церемоний, без вопросов.
Ее трясет от похоти, пробует дотянуться до клитора.
— Руки!
Одергивает. Убирает, цепляется за стол.
Внезапно он уходит.
— Лежи. Жди.
После уже связанная, лежа на столе, с руками за спиной туго и неудобно, она вдруг поняла, что беспомощна полностью. Он ее контролирует.
Страх, ужас.
— Что, хочешь хуй в очко?
Шлепок, чувствительно сжата ягодица, следы на ней, алые, пульсирующие.
Еще один и еще. Два, три пальца ебут ее в очко.
Она уплывает, стонет, ей больно, но...
«Меня ебут без церемоний я и просить сейчас буду, и я хочу еще и еще»... — мысль мелькнула четко, ясно. Жгучий стыд накрыл все ее тело.
Шлепок.
— Ебать тебя в жопу, животное?
— Даааа, пожалуйстаааааааа
— Э, нет, милая, скажи, чего ты хочешь
— хуууууууй в жопу, пожааааалуйста
Она извивалась, насаживалась на пальцы, выла от ударов, скулила, но ее ощутимо трясло.
И она получила хуй в очко.
Руки затекли, она сбилась с ритма. Он просто ебал ее.
Бросил.
Обошел, поднял за волосы. Она см
отрела прямо на него и не видела ничего.
Плюнул ей в лицо. Размазал. Стала ловить его пальцы.
— Что, дать тебе отсосать?
— Дааааааааа...
Она и не говорила, а просто выдыхала стоном.
Держа ее за волосы, он насаживал ее рот на хуй. Слюна, хрип, всхлипывания.
Ебал глубоко, без церемоний. Периодически плевал ей в рот, размазывал по волосам, лицу.
Отошел.
Она глубоко дышала, лежа в лужице из слюны, с мокрыми волосами на щеках.
Анька и Олька. Ночь и второе утро на лошадиной ферме 
webmaster@3iks.ru