музыку фигуры. Все кружились голыми или почти голыми, и хотя некоторые танцоры были немолоды, она не сказала бы о них: «клячи, страшнее смерти – не иначе», – как писал Бёрнс. Она уставилась на подпрыгивающие при каждом па танца женские груди и мужские половые члены и ощутила, как жар приливает к лицу.
– Видишь? Я же говорила: для нашей гулянки ты более чем одета, – прокомментировала Нанни, когда они приземлились босиком на траву.
Лавируя между совокупляющимися парочками, Нанни повела Мойру к костру. В его неверном свете та заметила, что возрастов здесь не разбирают: старики овладевали юными девушками, в пожилых дам проникали члены юнцов, встречались и пары одного возраста. Ягодицы девушек и женщин ярко розовели. Причина вскоре стала ясна. Они подошли к полногрудой женщине лет тридцати, которая стояла на карачках, высоко задрав зад. За ней паренёк лет шестнадцати орудовал пучком берёзовых розог. После каждого удара женщина тяжко охала, но снова и снова подставляла задницу под следующий. Мойра остановилась, наблюдая и чувствуя, как между ног мокреет.
– Почему её бьют?
– Между нами, девочками – нас, ведьм, никогда не трахают, не разогрев перед тем наши попки. Нам приятно, а мужчины любят лишний раз потешить себя мыслью, что они главнее.
– Разве это не больно?
– Конечно, больно, глупышка, но обожди, и чуть погодя к боли примешается наслаждение. Скоро сама убедишься.
– А мужчины не подставляют зады для разогрева? Почему?
– Кое-кто подставляет, но в основном самцы мнят себя важными шишками, и на гулянках мы им потакаем. Однако довольно вопросов: Ник, небось, уже заждался. Бежим, а то он выпорет нас всерьёз. Порка для острастки – это тебе не разогрев перед случкой, уж поверь.
Нанни схватила Мойру за руку и потащила за собой.
– Старый Ник и в самом деле похож на зверя, как описал Бёрнс?
– «Старый», ха! Смотри, не брякни такое при нём. Он молод телом и мужской силой не обделён... а вот и он.
Мойра стала как вкопанная. Перед ней на устланной ветками скамье, меж двух нагих девушек сидел сам Ник, точь-в-точь такой, как в её грёзах. Поднявшись, он приблизился.
– Ай да Нанни. Таки доставила её.
Мойра не могла отвести глаз. Он действительно оказался волосат, как зверь. Мохнатые ноги кончались копытами, на лице курчавилась борода, из взлохмаченных кудрей на голове торчали рожки. Но взгляд Мойры приковали не они, а высоко и гордо стоящий член. Однажды, во время школьного турпохода, ей довелось мельком увидеть эрегированный мужской орган, и он запал в память, – но этот член был намного, намного больше.
– Сними с неё сорочку, Нанни, разглядим твою добычу хорошенько.
Ведьма стянула сорочку со спутницы, потом скинула свою. Мойра инстинктивно прикрыла грудь и пах руками, но голая Нанни заломила ей руки за спину.
– Нет, пожалуйста. Отпустите меня. – Мойра густо покраснела.
– Брось, Мойра. Не об этом ли ты мечтала бессонными ночами, лёжа в постели? Чтобы с тебя сорвали одежду, а потом взяли грубо и бесцеремонно? Сколько раз ты представляла длинный толстый член в своей девственной дырочке? И однако по своей робости так и не позволила мальчикам залезть к тебе в трусы. Но твоё сердце этого хочет, и сегодня это случится.
– Нет, нет. Я не хочу. Пожалуйста, отпустите меня, – повторила Мойра, изо всех сил стараясь стряхнуть руки Нанни.
Вспомнив уроки самообороны в школе, она подшагнула правой ногой, поставила её между ног Нанни, и – раз! – бросила ведьму через бедро. Та покатилась по траве. Мойра бросилась бежать, но девушки Ника оказались быстрее.
Куколд или уже нет? 
webmaster@3iks.ru