Сергей обнял Антонину Васильевну и поцеловал в раскрасневшееся лицо матери.
– Доброе утро, мамочка. Извини, что сюрприз с приездом выпал на ночь, – повинился сын, принимаясь мять картошку в кастрюле, доливая в неё молоко. Ты особо не суетись из-за нас с Викой, мы не гурманы, чем покормишь, всему рады. На работу устроимся, квартиру сниму, тут вам и без нас тесно.
– У Вики есть специальность? – поинтересовалась мать.
– Она юридический закончила, два года работала в городской прокуратуре. Сюда приехала переводом. За мной на работе место сохраняется, сама знаешь. Диплом при мне, голова на месте, трудовая в Управлении. Пару дней осмотримся и за дело, мамуля. Тебе, самой-то, как Вика?
Антонина Васильевна уткнулась в плечо сына и погладила ладонью небритую щёку Сергея.
– Мне, Серёжа, всякая одинаковая, лишь бы тебе с ней хорошо жилось. А так, красивая девочка, даже слишком красивая. А деток ещё не ждёте? Самое время для первого...
– Для начала работа, затем жильё, потом детки, мамочка. Раньше никак.
– Зови девчонок, помогут стол накрыть. Серёжа, побрейся, у тебя жена молодая. С сестрой поздоровайся, скучает по тебе, дурёха.
– Сейчас пришлю, мам.
В дверях он столкнулся с Виталиком и потрепав по щеке брата, поинтересовался:
– Совсем расти не хочет или побриться успел?
– Тебе, Серый, тоже не помешает, – усмехнулся Виталька, а то жена разлюбит.
Сергей постучал в комнату матери и открыл дверь. Посреди комнаты стояла Надежда и расправляла полоску стрингов на подбритом лобке.
– Чего, Серенький, сестру не узнаёшь? – расплываясь в улыбке, пропела Надька, – ну поцелуй
скорее свою сестричку, горячим французским, я твоей Викульке не скажу, или сказать?
– Ты чего такая шалава стала? – удивился Сергей, обнимая Надьку.
– А ты чего, в монахи записался? Помню, в детстве свои грабли из моих трусов не вынимал. Я ещё хотела с тобой пожениться, помнишь, обещал?!
– Детьми были, смотри, при Вике не ляпни. А то и трусы снимать не понадобится, задница уже голая.
– Ну отшлёпай свою сестру-блудницу, мой господин, – кривя в улыбке пухлые губки, заканючила Надька.
– Не дури, Надежда. Бери Вику и помогите матери накрыть на стол. Она ждёт.
– Да, хозяин, уже бегу. Мне сегодня ложиться справа или слева от тебя, Серёжечка?
– В ногах ляжешь, если болтать языком будешь.
– Я этим языком, милый, умею не только болтать...
Возмущённый брат бросил халат Надьке и шлёпнул по голой заднице сестры.
– Чумовая! Возьмусь я за тебя, – пригрозил Сергей, распахивая перед ней дверь.
– И впрямь, возьмись, братик, не пожалеешь, – засмеялась Надька, натягивая на ходу халатик.
– Как, однако, Надька изменилась? – подумал Сергей, глядя на сестру, расправляющую подол халата, на выпирающих ягодицах, – куда мать смотрит. До армии такой тихоней была. Пересидела, видать, в девках. Да и в тело вошла, вон какие сиськи отрастила, в майке не умещаются, а задница сама на глаза лезет. При таком небольшом росте, такие крупные прелести!... У Вики те же формы, но с её ростом они не так бросаются в глаза, да и воспитание слишком консервативное. А из Надежды похоть так и прёт.
Вспомнил Сергей, как в своём подростковом возрасте сам разбудил в сестре преждевременную чувственность, перебираясь с общего с братом дивана, на кровать к Надьке, после того, как Виталька засыпал, испуская через приоткрытый рот заливистое похрапывание. Надя, насторожено принимала на себе его горячие руки, исследующие подробности девичьей фигурки, с только появившимися холмиками груди. Уже позже, она сама заранее снимала с себя трусики, сознавая особый интерес Сергея к определённым подробностям своего тела. Их физиологическая близость ограничивалась нежными объятиями, поцелуями и петтингом.
Клизма для Вики 
webmaster@3iks.ru