где хотела. Нередко меня вытаскивали люди отца из полицейских участков, потому что меня приняли за шлюху. Порой это была правда, порой нет. Продавать себя будто вещь, было частью моих забав и вещей, от которых я получала неописуемое удовольствие. Я была арт-ню моделью, без стеснения оголяясь во всех возможных позах перед камерами крутых фотографов. Я летала в Прагу, сниматься в разном порно. Чаще всего меня трахали два-три парня, иногда негры.
Некоторые люди сходят с ума от недотраха. Моим апогеем стал перетрах, алкоголь, легкие наркотики, вечный кутеж, недосып с переходов в дальнейшее пресыщение всем этим и дальнейшей меланхолией. Закончилось все банально. Сидя с охраной отца, наблюдая как они чистят оружие, я взяла один экземпляр, и не задумываясь о последствиях, направила в себя и нажала спуск. Экземпляр был незаряжен, но будь он, от меня осталось бы мало.
Меня тут же свезли в дурдом. Первое кризисное, пост суицидальное отделение. Три дня я спала в совершенно ватном состоянии. Просыпалась лишь, чтобы пройтись в туалет в сопровождении санитарки. Еще мой сон тревожили выдачей новой порции сонных таблеток и какими-то баночками с чем-то вроде молочного коктейля, что составляло мое питание.
В дурдоме забавные правила. У тебя забирают все, что опционально можно использовать, чтобы убить себя. Забирают твои шнурки, шнурок-утяжку из толстовки, шнурок-утяжку твоих спортивных штанов. Даже стринги заставили сменить на обычные хлопчатобумажные трусы, ибо стринги сильно тонкие и прочные, на них якобы можно повеситься. Забирают все колющие-режущие. Заставляют обрезать и сточить втупую ногти. Забавно, но в туалетах есть окна, которые можно разбить, а кусок стекла воткнуть себе куда-нибудь или просто нажраться битого стекла. Из мебели можно вытащить большие острые гвозди. В комнате санитаров на виду лежат разные медицинские инструменты. Те же выдаваемые препараты. Кажется, они считаюn, что убить себя более болезненными методами или собрав нужную комбинацию таблеток, никто не решится.
Отделение небольшое. Коридор буковой Г. Первую часть заполняют двери в 2- и 4- местные палаты. На повороте туалет с ва
нной, комната санитаров, комната врачей. В тупичке 6-я смотровая, где неделю, порой и две лежат критические, буйные и свеже поступившие. Рядом две палаты типа VIP, для людей с деньгами или просто социопатов.
На четвертый день тебя понемногу спускают с сонных таблеток, считая, что три дня сплошного отсыпа и состояния ваты, достаточны для отходняка от критического состояния. Хотя со мной пару раз общались какие-то врачи и один сидел рядом что-то мне рассказывая, и пыхтя ментоловым вейпом.
Отделение живет по монотонному графику. Утром подьем, немного времени на личную гигиену, потом уборка постелей и комнаты, приведение себя в порядок, и все строятся шеренгой на завтрак. На завтрак все идут в сопровождении двоих санитарок, которые не то что лошадь, а и слона на марше остановят. Всю процессию курирует старший санитар – тоже мальчик дюжих размеров. В прошлой жизни, я отдалась бы такому большому мужчине не задумываясь. Сейчас же меня хватает лишь на то, чтобы концентрироваться и стараться не уснуть. Все идут на завтрак. Все двери отпираются и запираются по звонку, либо специальным ключом. Замки такие, что так просто не открыть, как не пытайся. Да никто и не пытается. Все знают, что за попытку побега, пойманного заглушат надолго более «гуманными» средствами и снова переложат в 6-ю. Кажется, многие не сильно рады там лежать. Если прочие пациенты имеют какие-то права, то лежащие в 6-й просто куклы, которые обязаны выполнять все.
Завтрак, как в санаториях советского типа. Овсяная каша с вареньем, хлеб с маслом и чай с сахаром. Кто-то просит без сахара,
Прекрасная персиянка(услышанная история 
webmaster@3iks.ru