«Как обычно... все как обычно. « — подумалось Марине в тот самый момент, когда ее благоверный, жалковато скривив лицо, конвульсивно задергался в приступах оргазма.
Член, опостылевший ей за вот уже почти четыре года совместной жизни, был все так же зауряден, как, впрочем, и его обладатель. Зауряден во всем. Полувялый середнячок, достойный внимания лишь в те редкие мгновения, когда он полностью наливался — и проникал туда, где его, в общем-то, не очень-то и хотели. Но что ж тут поделать? Условности супружеского сожительства.
Вот-вот. Именно сожительства.
Называть... хм... совместное проживание на одних квадратных метрах со вчерашним студентиком прохладной жизни — а ныне ЯКОБЫ отцом ее ребенка — высокими словами, типа «семейная жизнь» или «супружеское согласие» Марина и не хотела, да и не могла. Ведь, чтобы двое имели право на хотя бы условное счастье, их так называемый «альянс» должен, по крайне мере, с этого самого, условного счастья начаться. Ну, хотя бы со взаимного удовлетворения. Ну, блин, хотя бы с разумной честности!
Но ведь — ни-ху-я. Пока супружец Мариночки пыхтел над нею, утверждаясь в праве владения как самкой (ну-ну...), так и ее половым расположением (ну-ну-ну...) — в соседней комнате блаженствовал младенческим сном ребеночек, зачатый вовсе не его семенем. Что, разумеется, было для быстренько окольцованного Мариночкой парня темной тайной...
«Наверно, пора... « — устало подумала Марина, перед тем как испустить скромное подобие вожделенного стона. Несмотря на абсолютную наигранность, ей, тем не менее, очень нравился этот периодический апофеоз их с «любимым» соития. Ей так нравилось, как одураченный ею по всем фронтам мальчик (ну не мужчина же!), успев выпустить пару жиденьких струек из своего стремительно теряющего крепость органа, удовлетворенно наблюдает за маской насквозь фальшивого наслаждения, которым Марина умело скрывала взаправдашнее презрение.
О, женщины, вам имя... а впрочем, колеса могучего локомотива истории давненько уже намотали на себя кишки такого понятия, как «мораль». Так что — селя ви...
— Звездочка моя... — отвалился в сторону от «звездочки» «герой-любовник», пыхтя совсем не по возрасту. — Классно было, моя хорошая... Тебе понравилось?
А вот это был второй любимый Маринин момент их случающейся близости. Так сказать, послевкусие первого унижения. Вот это вот щенячье «тебе понравилось?». На заре их отношений этот паренек ведь умел... умел ее трахать. Он умел кайфовать и от себя, и от нее, и от процесса — и от того, что тогда она и впрямь было Его Девочкой. А сейчас? А сейчас, словно с каждым днем слабея от ядовитой подлости, которой сполна опоила его Марина, он совершенно утратил все те качества, которые Марина ценила в самцах. Настоящих. С большими, пульсирующими членами. Со здоровенным яйцами, которые гудели от густого, плодородного семени. С грубыми, накачанными телами. Надменными самоуверенными выражениями лиц.
И взглядом...
Марина уже давно не испытывала ни малейших сомнений в определении потенциала мужчины по его взгляду. Это взгляд проникал в нее гораздо раньше его феромонов, голоса и члена. Этот взгляд словно нес непобедимую энергию первобытного желания...
Желания обладать.
Мариночка, красавица, куколка, умничка, лапочка и зайка — была для обладателя такого взгляда просто очередной самочкой. Он видел в ней лишь красивые ножки, округлые бедра, круглую попочку, упругую грудь, чуть наивное, нежное личико, пухлые губешки, вздернутый носик...
И — полный взаимного, животного желания взгляд молоденькой, фертильной самочки, чьи трусики уже пропитались влагой из стремительно влажнеющей, розовой писечки.
Именно таким был Он...
Нет... Он был вовсе не таким... Он был лучшим из всех.
Каждый раз, когда Марина ласкала пальчиками свою девочку, сжимала свои аккуратненькие, упругие сисечки с твердыми сосочками, она — из всей череды разнокалиберных партнеров, которые у нее были за
"Душа, ошибок не прощает". 
webmaster@3iks.ru