Нилицей все глаза проглядели, каторжан провожая, а тебя так и не увидели. А на другой день, и мы, собрались и ушли от Кормщицы Акулины. Поначалу на Умбу-реку подались. Княжича моего отыскивать, но, ни живого, ни мертвого, так и не сыскали. Тогда Нилица уговорила меня в Сибирь с ней идти. К тебе, молодец, стало быть, поближе, потянула она меня. Ой, потянула!.. До Омской крепости дошли, и дороги далее, нам не стало. Второй год, уж как здесь.
— Таисия, правду Ванька-Каин сказал, то, что ты женой мне назвалась...
— Так это кривда была, чтобы тебя вызволить. Давно тебе сказано было: забудь меня, молодец. Я от своих слов не отрекаюсь, — проговорила она, не сурово, но по-прежнему настойчиво и мягко. Лисой, добавила: — Нилица, как от местных баб узнала, что у пристани шлюп с Тобольска, а по нему бравый шкипер расхаживает, именем Кузьма Лукьянович, так ко мне и прибежала. «Иди — меня просит, — он это!», а сама вся трясется, словно лист осиновый. «Раделец мой», — и все тут. Будто на свете другого шкипера и быть не может. Говорю ей: коль он, Нилица! Тогда пошли на пристань, вместе и глянем. Что ты!.. И слышать моих уговоров не хочет. Любит она тебя, Кузьма Лукьянович, ой как любит. Сколь лет минуло, а дня не прошло, чтобы о тебе девонька спрос не повела. Мне и рассказать-то нечего! От Умбы до Москвы, в беседах о тебе мы уж сотню раз хаживали. Как вечер, Нилица меня и упрашивает: расскажи, да расскажи. Как мы с тобой шли, о чем говорили? А сама слушает да томно так стонен, запустив ручку в Радельную рубаху. Истомилась без тебя, приходиться мне в ее Радениях участвовать вместо тебя.
— Это как же?
— Приходи, покажем. Обласкаем друг друга, и тебя не обидим. Ради Нилицы, так уж и быть обнажусь перед тобой еще разок. Любит она тебя сильно, сильно.
— Два раза видела, и по смерть влюбилась.
— Ой, молодец!.. Тебе и одного раза на Умбе-реке, гляжу, хватило!.. Аль уже забыл про первую нашу встречу? Ласки мои.
— Не забыл...
— По штанине вижу — помнишь. Вот, и она не в силах позабыть тебя. Может, позвать? Ведь туточки Нилица, неподалеку. Пусть хоть одним глазиком на тебя поглядит, словечком обмолвиться, прикоснется. Огнь что из тебя так и хочет выйти, она свой ручкой или ртом быстро себе заберет. И я рядом буду, усладу на твоих глазах пытать стану не таясь.
— Отходим мы, Таисия. Вон, уже и матрос Поликарпий мне со шлюпа машет. Зовет, стало быть, меня на борт...
Племянница Маша 
webmaster@3iks.ru