Дорога каторжан определенных в Охотск вилась по бескрайним просторам России и Сибири два с половиной года. Как после, справляясь о Таисии, Вторушин узнал, за это время в Москве попали под следствие, и удалец Ванька-Каин, и юродивый Андрей, и многие другие. Состав московского Сыскного приказа был полностью заменен прибывшей из Санкт-Петербурга специальной комиссией по разгульным воровским делам Москвы. По повторному «Делу о Хлыстах», проходило более четырехсот человек, среди которых было много священников, монахов и монахинь. Кормщице Акулине с подворья у Сухаревской башни удалось скрыться. На Орловщине она образовала новый Корабль. Впоследствии, во многом ею измененная вера людей Божьих, стала называться Акулиновщиной.
Таисия Филипповна, прихватив с собою Нилицу, где-то бесследно затерялась еще по весне 1748 года, сразу же, как Кузьма и другие каторжане, позвякивая кандалами, покинули Москву в направлении Сибири.
Золотоносные рудники на реке Охте близ Охотского моря и людей их осваивающих, Вторушин увидел только осенью 1750 года. Узнав, что он бывший моряк, собратья по несчастью, повели его к адмиралу.
Встретив его объятиями, Соймонов проговорил:
— Никак в помощь мне прибыл, Кузьма Лукьянович?
— Откуда знаете?
— Слух быстрее человека. Ну, рассказывай, чего ты там натворил. Только не утаивай. От слов оных зависит, быть тебе товарищем моим или нет.
Вторушин все рассказал, как было, начиная с той самой их встречи в Рогервике. Не умолчал и про Таисию. После долгого повествования о коллизиях лишь одной человеческой судьбы, Соймонов обнял его, еще раз и, прослезившись, проговорил:
— Искренне рад, Кузьма Лукьянович, что не ошибся в тебе. А то, что ты ныне здесь! Так я, — тоже здесь. А завтра где будем? Мы еще поглядим.
Через год указом императрицы Елизаветы Федор Иванович Соймонов был освобожден от каторжных работ без возвращения былых чинов, с предписанием жить до конца дней своих в Цивильске. Провожая его, Вторушин и радовался и печалился одновременно. За год он успел его полюбить, как родного отца, которого у него по большому счету никогда и не было.
Минуло еще два года. На рудники пришло высочайшее распоряжение: «В связи с государственной необходимостью освободить штурмана дальнего плаванья Вторушина, какой бы вины на нем не было, снабдить необходимым: одеждою провиантом, деньгами для дальней поездки и направить с оказией в главную канцелярию Сибирского генерал-губернаторства.
Прибыв в Тобольск, Кузьма Лукьянович узнал, что он зачислен штурманом в экспедицию Соймонова по описанию забайкальской реки Шилки от истоков до устья, где и провел три года. По возвращению из данной экспедиции, Вторушин едет в Москву, но не найдя там Таисии, возвращается в Тобольск. Назначенный в 1757 году наместником Сибири, Соймонов снова посылает его в Охотск, открывать для местных рыбарей школу моряков и обучать их морскому делу. Через год сибирский губернатор отзывает Кузьму Лукьяновича в Тобольск, для создания на Иртыше малой речной флотилии.
Направляясь на озеро Нор-Зайсан, шлюп «Малый» сутки пробыл в Омской фортеции. Пока поручик Лилиенгрейн получал в Омской канцелярии дополнительные указания от бригадира Фрауендорфа, шкипер Вторушин в который раз проверял исправность нехитрого такелажа гребного судна. Стоя на носу, он увидел до боли знакомые зеленые глаза, словно ветром его сдуло со шлюпа. Уже через мгновение, он вырос возле Таисии.
— Поздорову ли живешь, молодец? — как всегда мягко, прожурчала она.
— А я тебя в Москве искал! — бухнул он, позабыв ответить на вопрос.
— В Москве?.. Там меня давно уж нет. Ванька-Каин нам о тебе все обскакал. И как ты от помощи его отказался, и как сам в далекий Охотск на каторгу вызвался. Назвал он и день, когда повели тебя из Москвы. Уж мы с
Отпускные приключения 
webmaster@3iks.ru