киноактрисы, пойманной в движении – несфокусированный фон природы и детальное изображение лица.
Серо-зелёные глаза в обрамлении густых ресниц, отражают то ли закат, то ли восход солнца. Прямой нос с небольшими крыльями ноздрей меркнет по сравнению с полными губами в бледно-розовой помаде. Губы слегка приоткрыты, белые зубы, просвечивающие меж ними, также не сомкнуты - женщина видимо готовилась улыбнуться.
Каре светло-русых волос закрыло уши – видна только мочка с серёжкой - рубин в золоте.
— Это моя мама. – АрэР подошёл сзади, положил руки на мою талию.
— Здорова ли ваша мама? – в моих венах течёт часть среднеазиатской крови - бабушка учила: «Вежливо интересоваться о здоровье родителей человека, чем о здоровье его самого»
— Жива. – Арсений плотнее обнял меня за живот.
— Красавица. На актрису похожа. Не помню фамилию.
— Мирошниченко. Но мама работала педагогом. Историк.
Я вывернулась в его объятиях. Положив ему руки на грудь, взглянула в глаза. Он опустил взор к нашему соприкосновению. Я тоже глянула – халат от вращения распахнулся, обнажив левую грудь. АрэР просунул под халат руки, притянул за талию и поцеловал.
Мягкие губы мужчины удивили меня – две предыдущих пары губ воняли табаком, были жёсткими, становящиеся мягкими только от моих слюней, а у Арсения они сразу мягкие и нежные. Как, впрочем, и пальцы, сейчас продвинувшиеся к шее. Пальцы второй руки разведывают вельвет моей попки, ложбинку меж ягодицами.
А мне остаётся только проверить насколько густа его шевелюра чёрно-седых волос. Не густа. Однако и лысины, как у моего отца, не заметно.
Ласки становятся страстнее. Я помогаю расстегнуть рубашку, брюки. Оставшись в носках, мужчина опускается на колени, прижимает щеку к рыжему кустарнику. Несколько мгновений впитывает ощущения, целует низ живота.
— Вы... - хочу просить его о нежности при проникновении.
Мои крупные лепестки малых губ заворачиваются, причиняя неудобства в первое мгновение.
— Молчи. Прошу, молчи. – Арсений трясётся от возбуждения.
Откуда мне, неопытной, знать, как ведут себя мужчины при первом соитии с девушками – может некоторые в обморок падают.
— Ляг на диван. – просит мужчина.
Отойдя от него, вижу – дрын.
На картине Васнецова «Три богатыря» такая же палица – чтобы ворогов гонять. Я ведь не враг! Зачем на меня дрын настраивать?
— Я буду осторожен. – предупреждает мужчина.
«Ага! По голове сразу звездани. Чтобы значит анестезию произвести».
Но возбуждение в теле до того невероятно, что просто прикрываю глаза и вслушиваюсь. Мужчина долго..., очень долго, водит головкой по вратам, иногда слегка окуная её, затем вновь вынимая, измазывает мои бёдра влагалищным соком. Я уже готова – лепестки достаточно раскрылись, не заворачиваются вслед за членом в вагину. Арсений же не торопится, ждёт, наверное, когда я сама попрошу.
— Не томите. – простанываю я в его поцелуй.
— В тебя сегодня можно?
— Можно. – не лгу. До месячных - пара дней.
Влагалище с позорным звуком принимает первую часть пениса.
— Ой. Извините.
— Бывает. – поддерживает меня АрэР, заводя ещё толику органа.
Вот такими темпами, под аккомпанемент влагалища, пенис полностью принимает дрын. Понимая это, я возношусь на небывалую вершину, откуда качусь в бездну оргазма.
Да, точно! Это мой первый, и..., пока единственный оргазм. Вернувшись в строй, я поправила попку на складке обивки, давящей мне на крестец. Получилось я ему подмахнула – Арсений даже застонал в предчувствии эякуляции. Я ещё разок подмахнула, ещё, ещё.
Я не ожидала что головка настолько расширится – будто воздушный шар накачали. Да ещё потом проткнули. Напор спермы был так силён, что проник в матку. Это привело к другому моему оргазму.
Вскрикнув от боли, я отрубилась. Сквозь бред сознания, почувствовала заполнение входа во влагалище чем-то мягким.
Как развлекается братва 
webmaster@3iks.ru