немного успокоилась, почесала в затылке и спросила:
— А если только с одним?
— Не, это никак нельзя! — ответил старший — У нас тут один за всех и все на одну!
— Никак нельзя! — подтвердили живуны, весело позвякивая.
— А я стану от этого шлюхой? — в раздумьях спросила Элли.
— Конечно! Ты станешь первой феей — шлюхой! — с жаром закричали живуны и бубенчики зазвенели ещё веселее.
— Ну, делать нечего... — подумала Элли, снимая платье через голову. Живуны весело начали выстраиваться в очередь.
На первого девочка смотрела со страхом, но ничего страшного не произошло: живун поёрзал на ней пять секунд и резво соскочил, уступая место следующему. Хотя за первую минуту их сменилось пятеро, Элли ничего особого не чувствовала, не считая какой-то капли, медленно сползающей по попе на землю. От скуки Элли начала считать ворон, сидящих на ветках, потом задремала, потом проснулась... Ничего не изменилось, только под попой ощущалась уже не капля а лужица.
— Эй! Долго ещё? — спросила она старшего.
— Не, на долго нас не хватит... ещё раза по два — три и всё, госпожа фея — шлюха. — ответил живун грустно.
Смеркалось... Элли тяжело вздохнула и закрыла глаза, стараясь опять уснуть.
— Хорошая шлюшка! — послышался ехидный голос феи — Теперь можешь идти по дороге, вмощенной жёлтым кирпичом. Не заблудишься!
Краснея Элли встала и быстро натянув платье принялась вытираться подолом.
— Слишком длинное для такой шлюхи! — фея взмахнула волшебной палочкой и платье на девочке укоротилось до того, что стало на два пальца выше ягодичной складки.
— Ой! — пискнула девочка, пытаясь натянуть платьице на ягодицы.
— Шлюха! Шлюха! — кричали живуны, весело смеясь. Бубенчики не их шляпах весело звенели.
Убежав далеко — далеко в лес Элли сидела на жёлтых кирпичах дороги и горько плакала:
— За что!? За что они со мной так!?
— Гав! — отозвался Тотошка, задирая лапу на куст. Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.
Около изгороди стоял длинный шест, на нём торчало соломенное чучело — отгонять птиц.
Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, увидев, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом.
Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом.
— Спокойной ночи! — сказало чучело немного хриплым голосом.
— Ты чё, рехнулся? — удивилась Элли — Скажи, а нет ли у тебя заветного желания?
— У меня? О, у меня целая куча желаний!
— Какое самое заветное?
— Самое-самое? — Чучело задумалось. — Чтобы меня посадили на кол!
— Да ты и так сидишь на колу, — рассмеялась Элли.
— А ведь и в самом деле, — согласилось чучело. — Видишь, какой я путник... то есть, нет, путаник. Значит, меня нужно снять.
Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело, стащила его.
— Чрезвычайно сознателен... то есть признателен, — пропыхтело чучело, очутившись на земле. — Я чувствую себя прямо новым человеком.
Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:
— Педрила!
— Что ты говоришь? — не поняла Элли.
— Я говорю: Педрила. Это так меня назвали: хозяин сказал, что раз кол в жопе, значит Педрила!
— Ах, Педрила, как я рада, что исполнила самое заветное твое желание! — сказала Элли.
— Извини, Элли, — Страшила снова шаркнул ножкой, — но я, оказывается, ошибся. Моё самое заветное желание — получить мудя!
Студент по обмену, или как тётя Карина легла под негра 
webmaster@3iks.ru