– Кажется, в ванной, вон вода шумит, – предположил Петька, оглядываясь на оконце из ванной, выходящее в кухню.
Раскладывая принесённые продукты на полки в холодильнике, Пелагея Кузьминична вдруг почувствовала у себя на груди ладони Петьки, стоящего у ней за спиной. Она испугано замерла и повернув чуть вправо голову, пытаясь понять, что за блажь пришла сыну в башку, зловеще процедила сквозь зубы:
– Ты чего паршивец надумал такое, сейчас Танька выйдет, а ты мать тискаешь, как девку уличную. Убери свои грабли, негодник, нашёл себе забаву, шалопай! – пытаясь оторвать от себя руки сына пыхтела Пелагея Кузьминична, – Таньку тискай, ей это нужнее, мне от отца хватает.
Щёлкнул замок и дверь из ванной открылась. Мать облегченно выпрямилась и ткнув Петьку кулаком в бедро, отошла от холодильника, задохнувшись от возмущения.
К вечеру, домой вернулся Павел Николаевич. Хмуро оглядев домочадцев, за ужином сообщил, что бригада нефтяников укомплектована и на днях выезжает на Васюганские низинные болота, где им предстоит устанавливать оборудование для забора проб грунта. Бригада будет состоять исключительно из мужчин, количеством десять человек.
– Из баб только вы с матерью, стало быть стирка, готовка и по хозяйству, всё ляжет на вас. Жить с мужичьём всегда проблема для баб, особливо тебе Танька. За ноги вас обеих держать не стану, даже если захотел бы. Тебе, Петька, поди, рановато будет эта наука, но наглядишься не то, что на Таньку, на мать полезешь, так что, не лишне тебе с ними заранее эту науку постичь, по размеру твоего елдака самое время подоспело. Стало быть, тебе сегодня спать у мамки, вспомнишь её сиськи, коли призабыл, ну а мне ночевать с Танькой. Завтра я с бригадой плотников выезжаю на место, строить времянки для жилья и оборудования.
– Чего это ты с детьми надумал, отец? – всполошилась жена – на что Петьке моя наука сдалась, мал ещё с бабами этими делами заниматься, тем более с матерью, вон с Татьяной пусть постигает, твоя дочь, тебе решать.
– Там тебе выбирать не придётся, кто завалит, тому и дашь. Какая тебе разница под кем ноги раздвигать. В милицию не побежишь заявление писать. Хочешь давай ему, хочешь нет, но он ночует у тебя, а там сами решайте, только ему обидно будет видеть, как тебя чужие мужики драть станут...
Тем и закончился тот ужин после семейного совета, накануне отъезда на Васюганские топи.
Когда за отцом закрылась дверь в спальню сестры, сын ещё сидел за столом на кухне. Мать перетирала полотенцем чистые тарелки и расставляла их на полках в посудном шкафу. С пасмурным лицом она поглядывала в сторону, Петьки, рассчитывая на его благоразумный отказ от отцовской идеи, но тот упрямо молчал, дерзко рассматривая фигуристую осанку своей матери, изображая смирение на лице перед отцовским решением. Кинув уничтожающий взгляд на Петьку, Кузьминична поинтересовалась:
– У тебя это было с кем-то? – перебирая в пальцах бахрому кухонного полотенца и смягчившись, попросила, – откажись сыночка, не гоже тебе с матери такие дела начинать.
Но видя упрямое выражение на лице сына, с досадой швырнула на стол полотенце и отправила Петьку в родительскую спальню дожидаться её. Когда Петька прикрывшись одеялом, вжался в стену, подрагивая в ознобе от предстоящего общения с матерью, дверь в комнату открылась и вошла Пелагея Кузьминична. Выключив верхний свет, она молча сняла с себя халат и повесила его на спинку стула. Свет уличных фонарей, попадая сквозь задёрнутые шторы на окне, позволял Петьке видеть не только фигуру матери, стоящей у кровати, но и выражение лица женщины, решившейся лечь в постель с родным
?Жду по прежнему адресу? 
webmaster@3iks.ru