пройти в туалет, поднявшись, и не разбудив Веронику, было сложно. Впрочем, возможно, она спала крепко, а мне бы понадобилось только пара минут.
Я тихонько окликнул ее.
Кажется, она спала крепче, чем я считал.
Я вновь назвал ее по имени.
Спит.
Я решил не вставать, а лежа на боку, спиной к Веронике, стал надрачивать член.
Ни о ком конкретно я не думал, но чувствовал, как уходило напряжение с неослабевавшего члена. Шуршало одеяло, и мне пришлось чуть сбавить темп, чтобы не потревожить сестрицу шумом. Хотя, если не откликнулась на голос, не услышит и этого...
Я опять приступил к этому делу, лишь мысленно ругая себя за то, что поленился встать. Ведь запачкаю простынь... Ладно, высохнет, но ночью простыня будет влажной. Сколько во мне там накопилось гормонов? И Вероника еще со своими загорелыми ножками...
А ведь хороша у меня сестренка!
— Что ты там делаешь?
Вдруг услышал я ее голос, заставивший меня притихнуть.
— Ты не спишь? — тупо спросил я, и тут же ответил: — Ничего!
В мыслях я уже ругал себя, что не прошел в туалет.
Разве что руки с члена снял!
Заворочалась, шурша и комкая одеяло, Вероника.
Эрекция не ослабевала, но чтобы не выдать своих постыдных действий (мужчина же!), я перевернулся на спину.
— Да так... — я пытался придать голосу беспечность.
— Ну что уже у тебя там? — насмешливо произнесла она.
— В смысле?
— Под одеялом... — прыснула она.
Она извернулась, включив ночник, и я зажмурился от яркого света.
— Выключи...
— Э-э, нет...
Она уже села на кровати, и попыталась стащить с меня одеяло. Я успел лишь перехватить его, но самое главное Вероника увидала.
Набухший член вывалился из приспущенных трусов.
Вероника ахнула, и смеясь, закрыла глаза руками.
— ОМГ, товарищи...
Меня пронзило жало стыда.
Она посмотрела на меня с улыбкой.
— Это ты таким занимаешься? — в ее голосе был упрек и насмешка.
Я прикрыл член рукой и подтянул одеяло второй.
— Но понимаю, гормоны... — она легла на кровать, спиной ко мне. — Ладно, ладно, маме не расскажу...
— Очень смешно... Выключай свет!
Она повернула ко мне голову. Свет отливал от ее лица.
— Ну мой бывший тоже иногда делает это, так что расслабься...
Я представил «Митрича» натягивающего член в мыслях о моей сестре.
— А ты? — вдруг спросил я.
— А я привыкла обходиться без члена между ног, — пожала она плечами. — Иногда мы встречаемся с Димкой, как любовники: мой организм тоже требует! А в целом, как у всех...
— Как у всех, это как? — не понял я.
— Женщинам с этим делом проще... Это ж вам яйца гормоны давят!
Я офигел от ее признания! Вероника никогда не позволяла себе грубости, и вдруг такие слова. Но при этом я ощутил пульсацию члена, которому явно понравился такой словесный оборот.
Вероника село на кровать, поджав одну ногу. Легко можно было проследить, что ее груди отяжелели. Я представил, как «Митрич», когда ему открывался доступ к телу, сходил с ума, касаясь их...
— Я в этом ничего плохого не вижу, с одной стороны, это ведь разрядка организма, если угодно... С другой стороны, если у тебя есть партнер, то получается, ты обманываешь его, возводя «это дело» выше партнера, а это почти уже измена...
— Но я-то свободен, — парировал я.
— В этом плане — да! И если тебя все устраивает, ради бога!
Я кивнул, довольный тем, что Вероника не судит обо мне плохо, и как об извращенце.
Мы решили лечь спать, но мой член по-прежнему стоял, и я не знал, как улечься, чтобы не будоражить его.
— Тебе помочь? — спросила вдруг Вероника, чуть повернув голову ко мне.
Дядюшка Моро. ? 05 - 2 ? Бактериально-споровый фактор. 
webmaster@3iks.ru