Иоланта была очень общительным и коммуникабельным человеком. У нее было много друзей, которых она делила на друзей сердца и любителей секса. К друзьям сердца она относила своих подруг, занимающих в обществе определенное положение с отличной репутацией и примерным поведением. Мужчин среди этой категории друзей было сравнительно немного, так как в ходе дружбы они не выдерживали те сексуальные муки, которые испытывали при общении с рыжеволосой красавицей, которая взглядом или легким прикосновением руки могла тут же уложить этого друга в постель и превратить его в друга секса. Поэтому большинство добрых, хороших друзей сердца составляли женщины, с которыми Ила строила деловые отношения.
К сексуальным друзьям относились мужчины, успевшие в короткий срок переспать с красавицей или просто оттрахать ее в туалете театра во время представления. Получалось так: друг сердца, достойный всяческого уважения и пригласивший Илу в театр, вдруг дурнел к середине спектакля, не выдержав мук ее прикосновений, а то просто смелой, нежной, дамской, руки, делающей ему минет под прикрытием его шляпы. Ореол такого друга тут же тускнел и бывший друг сердца превращался в обычного Дон Жуана, услугами которого она пользовалась, но в душе презирала. Что касается меня, ставшего ее любовником в день знакомства, то я оказался вне категории, так как Ила отнесла меня к работающему по контракту с неустановленным сроком его окончания.
Меня такая категория друга весьма устраивала, так как самого контракта не было и условия заранее не обговаривались, так как Ила любила говорить: «С такими, как ты, Эд, трудно что-то заранее предусмотреть, будем поступать так, как карта ляжет. Как там ложилась карта я не знаю, но Ила под меня ложилась почти ежедневно. Моя жена сначала злилась, но хорошо зная свою настоящую подругу, смотрела на все это сквозь пальцы, зная, что Илу ничем не исправишь, но муж должен бывать и дома не реже трех раз в неделю. Выходило так: трое суток я честно отрабатывал оброк на семейном поле, а четверо суток у любовницы. Ила не любила этого слова и говорила: «Просто у второй жены». Наша семейная дружба носила странный характер.
Иногда, когда мы оба с женой задерживались у Илы, она укладывала нас в свою постель, где я трахал их поочередно, причем они были в постоянном восторге от моего мужественного органа, никогда не падающего ниц перед самой лакомой женской «мышкой». Короче, я хотел бабу иметь всегда, что вызывало у них чувство восхищения и благодарности. Поэтому Ила иногда называла меня «моя душа», что считалось верхом уважения и постоянного желания иметь такого верного друга. Я перестал волочиться за другими женщинами, что мои «супруги» особенно высоко ценили, и если кого и укладывал в кровать, то только по их обоюдному согласию, а то и прямому указанию с «пользой для дела».
А таких указаний было тоже немало. К примеру, жена одного из адмиралов флота увидела нашу семейную тройку в театре и, наведя справки, заинтересовалась моей персоной. Я ничего не знал, как вдруг меня пригласил к себе в кабинет начальник нашей Службы и предложил занять вакантную должность начальника отдела, которую долго держали для сына начальника штаба флота. Мои доводы, что эта административная должность не для меня — флотского специалиста, во внимание приняты не были, и теперь мне приходилось задерживаться на работе в неурочное время, которое я коротал на койке в местном госпитале, в объятиях жены адмирала, приезжающей в госпиталь на профилактический массаж. Это очень не понравилось моим женам. Но лезть напролом было опасно. Тогда они пошли на проверенный способ компроментации жены адмирала, подбросивши ему копию
Рампа. Часть 1. 
webmaster@3iks.ru