к себе и целует. Она делает попытку освободиться от его объятия:- Что вы, Евгений Алексеевич! А если кто войдёт сюда?Он кладёт пакет на стол, направляется к двери и запирает её.- Теперь никто не сможет нарушить нашего уединения, — говорит он, возвращаясь к ней и беря её за талию уже двумя руками.Она упирается своими руками в его грудь и не даёт ему возможности снова поцеловать себя.- Евгений Алексеевич! Ну что вы? Я не затем пришла сюда!..Он берёт её под мышки, с некоторым напряжением (всё-таки тяжеловато!) отрывает её от пола, делает пару шагов к столу, усаживает её на него и располагается рядом, удерживая за плечи.- Прежде всего я хочу выразить вам признательность за внимание и заботу, которые вы всё это время проявляли к моей особе. А как выразить эту признательность, я не знаю… Вот вы мне принесли всякие вкусные вещи. А что я вам могу дать в обмен?.. Так что, нижайше прошу, примите мои поцелуи…- Какой же вы настырный!..Губы их сливаются, языки находят друг друга…- Надо ли? — как-то уж очень не категорически спрашивает она, обнаружив, что он начинает расстёгивать пуговки на её кофточке.- Что вы имеете в виду, Танечка?- Ваши пальчики… Уж очень они бесстыжие…- Да нет, просто любопытные…И снова покрывает её губы поцелуем. А любопытные пальцы уже пробуют проникнуть под чашечки бюстгальтера.- Да они не любопытные, а наглые… Иначе не скажешь.- Наглые, это когда наголо, то есть при людях, делаются зазорные вещи. От людей мы закрылись. А что зазорного в том, что я хочу взглянуть на ваши перси?- Зачем же их прячут от посторонних взоров?- Вы их и от мужа прячете?- Специально никто не прячет, но и не демонстрирует даже перед мужем…- Интересно, а как он предпочитает наслаждаться ими — на ощупь или наглядно, то есть глазами?- А вам что за дело? Да и не посторонний он мне… Муж всё-таки…- Я к сожалению, не муж вам, но и совсем посторонним с некоторых пор не считаю… Не так ли?- И что из этого следует?- А то, что я хоть и имел счастье держать их в своих руках, но видеть не видел, а теперь мне хотелось бы получить от вас и такую милость.Он разворачивает её спиной к себе и запускает руки под распаханную кофточку, чтобы нащупать и расстегнуть застёжки от бюстгальтера.- Но ведь стыдно же! — произносит она, и резко повернувшись к нему, обнимает его за шею и покрывает частыми поцелуями.- Стыдно — это то, что видно… А ни вы, ни я пока не видим, как освободиться от этого проклятого лифчика… Никак не могу расстегнуть его… Помогите же!..- Ничего себе! У вас совесть есть, предлагать мне такие вещи?- Ну тогда, раз не хотите помочь, не мешайте!Он опять разворачивает её спиною к себе и, уже задрав на плечи полы кофточки и опустив верхний край комбинации, пытается разъединить застёжки, соединяющие лямки бюстгальтера. Сразу это у него не получается.- Вот ведь, казалось бы секундное дело, — сетует он, — а выходит заминка…Повернув к нему голову, она спрашивает насмешливо:- Неужто опыта не хватает?..- А вы что думаете? Тут сноровка нужна… Так что простите меня, неопытного… Ну вот, наконец-то… Оказывается, одну надо было вверх подать, а другую вниз…-А вы не знали?Она ещё больше поворачивает к нему свою голову и прижимается щекой к его лицу. Глаза её закрыты, локти прижаты к бокам, но не так уж сильно, чтобы помешать его ладоням проникнуть под мышки, а вслед за тем
Утренняя разрядка 
webmaster@3iks.ru