и парень спереди начал тыкать своим тоже не маленьким членом в мой зад, где уже был один конский член. Я не знал тогда что такое возможно и пока не почувствовал ужасной боли от того что они делали, так и не понял того, что сейчас произойдет. Самое удивительное, что они не разорвали мне попу. Всхлипывая и взвизгивая от боли я до конца выдержал то, что они со мной сделали вдвоем. Трахали меня еще несколько часов. Многие сделали это по два раза. Я боюсь предположить, сколько мужчин прошло через меня в тот день. За это время я раза четыре переезжал с покрывало на покрывало, так как каждое из них через час-полтора насквозь промокало от спермы. К вечеру мы остались с Андреем одни. Он легко поднял меня и отнес в воду. Вода была ледяная, но я почти ничего не чувствовал. Помыв меня, он постирал покрывало, развесил на кустах и подойдя и опустившись возле меня на колени, улыбнувшись сказал: «Серенький, ты живой?». Не знаю почему, может от нежности, прозвучавшей в его голосе, может почему то еще я разрыдался. Он нагнулся и начал целовать мое лицо и губы: «Ну не реви. Ты молодец. Ну ты же сам хотел. Ну прости меня…Тебе сильно больно?». Я испугался, что он не так понял, и торопливо, всхлипывая начал шептать: «Нет! Нет! Я не поэтому…Все хорошо…Я больше не буду». Сквозь слезы я улыбнулся и он стал просто гладить меня по лицу. Я полежал еще с полчаса и когда мы собрались уходить и стали одеваться, понял что идти не смогу. Андрей постирал разорванные им мои стренги и я стесняясь и морщась от боли затолкнул их в свою растянутую до безобразных размеров, истекающую спермой дырку. То что низ живота и попка ужасно ныли – было не так страшно. Вот ноги меня не слушались. Мне казалось, что бедра мои невероятно расширились, боль в них была приятной но в то же время и очень сильной. Я попробовал идти, но каждый шаг отдавался нестерпимой болью в развороченном тазе и я снова заплакал. Тогда Андрей поднял меня на руки и понес. Добрались мы так до моего вагона минут за сорок. Мы придумали сказать моему папе, что я подвернул ногу и он вроде поверил, если конечно не заметил пары засосов у меня на шее. Утром я не смог встать, но уже к обеду ходил потихоньку по вагону. Из попы шла кровь, но болело уже не так сильно. Мне очень не хотелось видеть никого из рефов. Видимо большинство из них вчера со мной очень близко познакомилось, а те, кого там не было уже наверняка, во всех живоописанных подробностях знают, как проходило это знакомство… Самое плохое, что я сам плохо помнил что там происходило. Насмешливые и презрительные взгляды я давно научился игнорировать с тех пор, как из меня в девять лет сделали красивого мальчика-педика, но то что произошло вчера было чем то неописуемым. Стараясь не морщиться при ходьбе и не опускать глаз, я пошел между составами к уссурийской секции. По пути я встретил с десяток рефов. Некоторые здоровались со мной, некоторые ухмылялись в лицо, некоторые отворачивались. Я прошел сквозь этот строй ни разу не опустив глаза. Андрей вышел ко мне. Я не знал что сказать, и просто виновато улыбнулся ему. «Ты в порядке, Сереж?» - спросил он. «Да» - только и смог пискнуть я. Спазмы сжимали мое горло. Из последних сил, чтобы не зареветь в голос я прошептал: «Я…я…люблю
Светик 
webmaster@3iks.ru