В отличие от других пионерских лагерей, в нашем почему-то было не три, а две летних смены, но больших — по 40 дней каждая. Вполне вероятно потому, что многие родители регулярно ездили в командировки и поэтому проще было отправить чадо на все лето и хотя бы в это время не думать, куда его деть на время отсутствия. Лагерь наш назывался «Ориентир», и я ездил туда, начиная с первого класса. А после окончания школы и поступления в институт подрабатывал там помощником вожатого.
Заработки были небольшие, но для того, чтобы хоть как-то их увеличить я остался в лагере между сменами на период, который называется «пересменкой». В это время лагерь, насколько это возможно приводят в порядок, выполняют какие-то работы, которые нельзя делать пока там находятся дети, в общем жизнь не кипит, как во время смены, но и не прекращается совсем. Но при этом платят в два раза больше, что для меня на тот момент было весьма важным.
Во время пересменки я должен был помогать вожатой Наталье убираться в нашем корпусе. Корпус был трехэтажный, на каждом этаже холл и восемь палат с каждой стороны. Два туалета в каждом крыле и две душевых. Плюс сушилка, комната для хранения чемоданов и две вожатских комнаты, в одной из которых жила Наталья, а во второй — я. За пересменку надо было провести генеральную уборку в холлах и коридорах, а также приготовить палаты к новой смене — то есть вымыть там полы и застелить свежее белье. Для проведения генеральной уборки отводилось два дня и нам в помощь выделили 10 человек из оставшегося персонала лагеря, а вот работа в палатах полностью была на мне и Наташе. У нас оставалось на эту работу шесть дней, и мы утром третьего дня взялись за дело.
Описывать то, как мы работали, в мои цели не входит, скажу только, что с работой мы управились за три неполных дня. Наталья прекрасно понимала, что если бы она доложила о выполнении работы раньше, то нас бы тут же отправили помогать в другие корпуса, но ни ей, ни тем более мне этого не хотелось. Поэтому мы имитировали уборку, выставив в коридор ведра и швабры и иногда перенося их в разные места корпуса, чтобы периодически заходящие проверяющие не догадались о том, что у нас уже все готово.
Вечером третьего дня, после ужина я лежал в своей комнате и читал. Делать, кроме этого, было абсолютно нечего, с компанией вожатых у меня не очень сложились отношения, а из помощников, с которыми я обычно и тусовался, в лагере в пересменку остался только я. А вот Наташа обычно все вечера проводила в той самой вожатской компании, с которой у меня, как я уже сказал, отношения не сложились. Возвращалась она обычно поздно и поэтому я был сильно удивлен, когда дверь в мою комнату открылась и я увидел Наташу. Она зашла внутрь и села в ногах моей кровати. Я в тот вечер уже никуда не собирался уходить, поэтому к этому моменту был раздет до трусов и лежал, накрывшись простыней.
— Что читаешь — тут я обратил внимание на то, что от нее пахнет спиртным и голос немного заплетается. Я, не зная, как себя вести, молча повернул к ней обложку книги.
— Крапивин? Даже не знаю кто это. — и тут по голосу я понял, что Наталья основательно пьяна. — И про что он пишет?
Я всегда ненавидел подобные вопросы, но в этой ситуации предпочел попытаться объяснить про что именно пишет Крапивин. Получалось плохо. К
Берегите свои задницы от подонков 
webmaster@3iks.ru