— Привет, Васильич! Не узнал? - полковник Кольцов откинувшись на подушки, разговаривал по телефону, белому, как все в его спальне: мебель, стены, занавески... И белокожая женщина с золотисто-рыжими волосами, которая устроилась у него между раздвинутых упругих ног, оттопырив попку. Эту попку и ямочки на пояснице бесстыдно демонстрировало зеркало на потолке. Юля с упоением отсасывала стоящий колом член любовника, ее губы слегка припухли. Евгений Сергеевич был обнажен, а на ней был коротенький воздушно-сиреневый хитончик, который больше подчеркивал ее прелести, чем прикрывал. Развяжи бантики бретелек на хрупких плечах и он слетит невесомо, будто его и не было.
— Васильич, мне машина нужна с водителем... Ха ! Зачем автобус... "Бобика" достаточно, может по лесу покатаемся... Документы, пропуск все как положено... А главное водила, чтоб не трепло базарное... Ну, спасибо, выручил... С меня причитается!
Трубка кладется на место, мужские ладони сжимают рыжую головку и начинают насаживать на член так, что аккуратный носик упирается в лобок, накалывается на подросшую, после последнего бритья, щетину. Морщится и смешно фыркает.
— Яйца полижи... А можно и ниже...- ласково просит он и закатывает глаза от удовольствия. - О-о-о! Ты кудесница, Юлька !
Перекусив, они снова отправились в спальню, где женщина переоделась в этот наряд. Кольцов уверял ее, что это Катюшкино добро. Так она ему и поверила! Наверное перед дядюшкой щеголяет в таком виде, прежде чем отправиться во Дворец бракосочетаний на Чистых Прудах, под "Марш Мендельсона"... Наверняка обгулял девочку, с него станется. Тут она сделала неожиданное открытие. В нижнем ящике лежал ворох женских трусиков, разных цветов и фасонов, от простых хлопчатобумажных до кружевных импортных... И конечно сверху бесформенный комочек ее белых... Краска стыда залила жаром щеки - она очередной трофей! Вдруг взгляд упал на розовые атласные с аккуратной штопкой в одном месте гипюровой каймы... Сердце захолонуло, а потом гулко заколотилось, словно хотело выскочить из груди грешной матери.
— Наташа, девочка моя-я-я...- простонала она и разрыдалась, - Какой негодяй... И меня тоже... На этой постели... Ой, как стыдно-о -о то-о...
Такой ее застал Евгений Сергеевич. Догодавшись о причине плача, изобразил удивление и искреннее участие. ( Если бы он не стал военным, то был бы неплохим актером):
-Юличка, что случилось? Почему ты плачешь? Раскаиваешся, что изменила мужу?... Зря-я.. Мужья редко ценят своих жен...
— Это что!? - Юлия в гневе трясла перед ним розовыми трусиками.
— Трусы женские... - отвечал он спокойно, - Разве ты не видишь?
— Чьи ! Я тебя спрашиваю, негодяй! - женщина пыталась ударить трусиками по его лицу, но была крепко схвачена за запястья. - Пусти меня, поддонок, негодяй... Развратник!
— Откуда я знаю! Я такие не ношу... - Евгений повысил голос, продолжая держать руки извивающейся, плачущей женщины. - Я даю ключи друзьям... Может какая и забыла, а Вера Федоровна постирала и положила, думала Катины...
— Катины, Катины... Это моей Наташи! Я сама их штопала...
Полковник резко отпустил ее руки, так что женщина рухнула спиной на кровать, а он разразился гневной отповедью:
— Да, Наташины! Но я ее не насиловал... Я ни-ко-го, ни-ког-да не принуждал! Это был её осознаный выбор. И в конце концов, она не малолетка и не девочкой была...
— Это у нее после трамвы в детстве... А дочь в тебя влюблена! Я это вижу... Она очень переживает...
— Ну, извини, не знал...- молвил он примирительно, - Думал девочка хочет побаловаться со взрослым дядей... Ну как Вам, таким красивым отказать. Я что каменный чурбан?
Подарок под елку 
webmaster@3iks.ru