Роальду Далу, с почтением...Сказать, что погода в Париже в октябре 1787 года был отвратительна - означало польстить ей также грубо, как сказать старой шлюхе, попавшей в Бисетр, что у нее внешность юной девы.По крайней мере, доктор Жозеф, как его называли пациенты, был в этом уверен.Карета, которую за ним прислали в этот вечер, постоянно застревала в раскисшей грязи, кучеру приходилось немилосердно нахлестывать лошадей, чтобы продолжать двигаться вперед, а ливень, с яростью грохотавший по крыше, грозил ворваться внутрь, словно банда безжалостных разбойников.И еще доктор думал, что если бы не большие карие глаза молоденькой служанки, приехавшей за ним, и сейчас, при каждом рывке кареты, с ойканьем валившейся к нему на колени, - черта с два он выбрался бы из дома в такой мерзкий, дождливый и поздний вечер.Наконец карета остановилась. Доктор Жозеф с некоторым усилием втащил свое массивное тело по мокрым ступеням.Служанка уже взбегала по лестнице с криками... - Госпожа баронесса!... Доктор, доктор приехал!..Захлопали двери, замерцали свечи и навстречу доктору Жозефу, в развевающемся пеньюаре с декольте, способным вместить весь Пале-Рояль, поспешила моложавая, но уже начинающая полнеть, дама.- Доктор!.. Какое счастье!.. Скорее!.. Такой ливень!... Моя дочь!...Бедная Антуанетта! Она так страдает!.. Только вы! ... Бал через три дня!... Его Величество...Доктор с раздражением огляделся. Наконец кто-то из лакеев принял от него шляпу и помог снять плащ.- Где больная? - раздражение доктора приобретало все более угрожающий размер. Он начинал сожалеть, что поддался чарам глаз горничной и отправился сюда.Наверняка у девицы вскочил перед балом прыщик на лбу и от этого у нее истерика, подумал доктор...- Да, да... идите за мной ... Мари, беги наверх, скажи Антуанетте - доктор приехал!..Слегка косолапя и сопя, доктор Жозеф поднялся по лестнице и вошел в тускло освещенную свечами комнату.На постели, под балдахином, до глаз закрывшись периной, лежала девушка. Ее длинные темно-каштановые волосы, слегка прикрытые ночным чепцом, в беспорядке разметались по подушке...Доктор сел в жалобно заскрипевшее под его тяжестью кресло.-Ну, рассказывайте ... - обратился он к баронессе.-Вы знаете, доктор - сначала - все было прекрасно... - Его Величество каждый день устраивает балы, чтобы отвлечь супругу от грустных мыслей... Моя Антуанетта...ей пятнадцать... она нарасхват - всю неделю... - Так веселилась... Танцы... - Она танцует, как фея... Его Величество... Ведь она - тезка Ее Величества... - И вдруг вчера после бала ей стало дурно, она лежит, ничего не ест и, знаете доктор, мне неловко это говорить - стоит ей немножко выпить воды, как она тут же ...-Ее рвет? - спросил доктор Жозеф.-Нет... вода... выливается снизу... - И ей очень плохо, доктор...Слабый, жалобный стон, донесшейся с подушки, свидетельствовал о том же.Вздохнув, доктор освободился из плена мягкого кресла и подошел к постели.-Снимите - это, - сказал он, - показывая на перину.Бойкая Мари, подскочив к кровати, сдернула с больной покрывало.Под большим количеством кружев с трудом угадывались очертания девичеcкого тела...Тонкие руки, вздрагивая, стягивали у горла ворот рубашки.Доктор грузно опустился на край постели, и посмотрел на пациентку.У девушки были правильные, приятные, лишенные фарфоровой кукольности черты. Большие темно-вишневые глаза на бледном лице были затуманены дымкой страдания.На тонкой шейке матово мерцала испарина.Распустив узелок шнуровки, доктор отодвинул мешавшие девичьи руки и раскрыв рубашку, обнаружил две небольшие нежно-трогательные груди.Наклонив голову, он приложил ухо и сквозь отчаянный стук сердца услышал ровное и чистое дыхание.-Нет, здесь все, слава Богу, в порядке, - вздохнул доктор Жозеф с некоторым облегчением. - Посмотрим
Ожог 
webmaster@3iks.ru