Пресытившись и чуть устав от своих любовных игр, женщины лежали вместе на кровати, переплетя ноги. Мисс Хаген лениво зажгла сигарету и задумчиво затянулась, после чего предложила ее Памеле, но девушка отрицательно покачала головой.
— Я не курю. Но, думаю, мне не помешает еще одна порции виски.
Пэм отпила немного «Джеймсона», оставив на стекле едва заметный след помады. Ее любовница взяла у нее стакан и пригубила из того же места, так что их отметины наложились друг на друга — и почему-то им обеим это показалось очень милым, эротическим жестом, как будто они только что скрепили свою тайную связь невидимой печатью. Но еще более возбуждающим было слиться губами традиционным способом, и Пэм притянула лицо мисс Хаген к себе.
— Мммммм, — промурлыкала она, когда их теплые, влажные языки томительно переплелись в долгом поцелуе.
— Даааа, замечательно, — вздохнула мисс Хаген. — Именно так тебя и описывал Джек Пендекстер... Он отзывался о тебе с таким восторгом... Но мой друг ошибся — ты оказалась еще лучше.
Она приобняла девушку и крепко прижалась к ней. Было очень необычно, но так хорошо и правильно лежать сейчас здесь, когда рядом с ней раскинулась другая женщина, и ее твердые, как яблочки, груди служили постоянным напоминанием о том запретном плоде, который они только что разделили друг с другом. Другим ярким воспоминанием служила сладкая, тянущая боль между ногами. У Пэм чуть побаливала киска, немного саднил задний проход, но эта нежная боль была самой восхитительной из всех, которые она могла припомнить за долгое-долгое время. Она свела бедра вместе, сжимая ими свою норку, и эта боль медленно разлилась по всему телу, вызвав необычно восхитительное ощущение!
— Зачем ты сняла меня? — наконец, решилась она спросить, пока мисс Хаген задумчиво выпускала в потолок кольца дыма.
— Если ты до сих пор не поняла, зачем я тебя сняла, то возможно, ты занимаешься не своим делом... У тебя ведь есть еще что-то... Думаю, для тебя это всего лишь хобби...
Пэм недоуменно подняла брови.
— Я права, не так ли? — повторила хозяйка номера. — По словам Джека, ты свободна только днем, а это значит, что в остальное время ты занята чем-то другим. И скорее всего, если только глаза меня не обманывают, это другое включает в себя роль прекрасной молодой домохозяйки и любящей жены для какого-то мужчины, который понятия не имеет, как ты проводишь время после завтрака. Ну-ну-ну, смотри, не поперхнись. Почему я так думаю? Ну, например, по белой отметине вокруг безымянного пальца твоей правой руки.
Взгляд Пэм упал вниз. Как всегда, обручальное кольцо она оставила дома — но едва заметная белая полоска осталась. Девушка густо покраснела.
— Ладно, не заморачивайся, — продолжала ее клиентка. — Ты очень хороша в постели. Могу сказать, что ты лучшая из всех, с кем я встречалась. Джек мне рассказывал, что с тобой совсем не чувствуешь себя так, как со шлюхой. Не возражаешь, если я буду называть тебя шлюхой? Мне нравится это слово, в нем есть что-то порочное, и когда я встречаюсь с такими, как ты, оно меня заводит, позволяет почувствовать себя развратной. Да, я встречаюсь со шлюхами... Иногда... Нет, нет, не дома, там в этом нет необходимости. Ты удивишься, узнав, как много женщин в Нью-Йорке доступны для той, которая знает, как оценить эту доступность. А в служебной поездке... Ну, тогда найти женщину, с которой мне может понравится быть вместе, гораздо сложнее, поэтому я обычно полагаюсь на шлюх. Мммм, да Патрисия, да, дорогая, ты лучшая из всех!
ИСТОРИЯ НАТАЛЬИ. ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ 
webmaster@3iks.ru