с наслаждением упивалась. Я на секунду очнулся, глядя на белеющее надо мной, беззвучно шевелящее губами лицо женщины и уплывая куда-то вдаль, блаженно и слепо глядя на нее, медленно закатил глаза, медленно кружась вновь провалился в небытие. Что-то обожгло мне горло, кашляя и задыхаясь, я вернулся в этот грешный мир, и увидел заплаканные, но уже счастливые глаза женщины, и сам счастливо улыбнулся, проваливаясь в блаженную дрему. - Чуть не заебала в доску баба, дорвавшись до счастья, - с вялым юмором ворохнулась у меня мысль и погасла. Я проснулся, проспав, как мне казалось, очень долго. Но глянув на часы, удивился, - было, всего два часа ночи. А у меня было такое чувство, будто тело наполнили живительной силой, от которой хотелось жить. Таня лежала рядом, опершись на локоть, и непрерывно смотрела на меня. Мне показалось, что лицо этой очень молодой женщины за несколько прошедших часов постарело на десять лет. Глядя на нее, чувствуя себя обновленным и сильным, как будто женщина вытянула из него все дурное, и влила часть своего здоровья и сил, я наклонился к ней и с новой страстью стал покрывать жадными поцелуями ее великолепное тело. Она радостно и бессильно вздохнула, и безвольно раскинувшись передо мной, отдала себя, свое стосковавшееся по ласке тело моей ненасытной испепеляющей страсти. И теперь уже она, не в силах выдержать моего натиска, изнемогала под неутомимо работающем в ней членом, обильно истекая соками и изнемогая от бесчисленных оргазмов. Это была самая сумасшедшая и последняя ночь в их жизни. Рано утром мы с ней расстались, чтобы больше никогда не встретиться. Спустя девять месяцев, Татьяна, так же как и ее мать в свое время родила двойню, - двоих красивых ребятишек, мальчика и девочку, которых она назвала Сережей и Таней. История нашей жизни, возможно, тоже будет написана, другими людьми, не нами, а все потому, что потому, что среди нас нет писателей. Как они изложат ее, нам неизвестно. 30.12.98
Сердобольная медсестра 
webmaster@3iks.ru