десять ударов. Но почти никогда не поддерживался этот норматив и поэтому после каждой «десятки» я должен был самостоятельно менять позу. Если поза Насте не понравилась, или случился «повтор», то мне начислялось сверху ещё пять штрафных. Помимо всего прочего, каждая такая процедура автоматом начисляла к вечерней порке еще пять штрафных ударов. На кону итоговой, вечерней - было тридцать ударов ремнём и поэтому к концу дня их уже было в сумме - не менее пятидесяти. Подсчет всех штрафников естественно вёл я.- Только попробуй допустить ошибку! Если что, то я начну драть тебя розгами!.. Розги, которые с первого дня были заготовлены мной по её указу, замачивались в ведре, на кухне и были самым настоящим устрашением для меня. Я уже знал, что десять сильных ударов ремнём – награда, по сравнению с одним ударом осинового кнута и следовательно из-за всех сил старался делать всё правильно и вовремя. Два щелчка пальцами, означали для меня, что я немедленно должен оказаться возле неё на коленях, поднять руки на голову и выслушать следующее задание.Далее по распорядку - до 12 дня в мои обязательства входило домашнее хозяйство – уборка квартиры, стирка и глажка белья, мытьё посуды и другие прихоти моей сестры, любимой из которых был массаж её спины и ног. С двенадцати до часа дня я обязан успеть приготовить обед и подать его к столу. В эти дни я не имел право кушать за одним столом с Анастасией и всю трапезу принимал на табуретке, стоя на коленях. Далее убрав со стола и перемыв посуду, если не получаю очередного задания, отправляюсь стоять в угол на гречке, где я каждые десять минут самостоятельно меняю позу и торчу там до тех пор, пока не услышу «волшебные» щелчки её пальцев. Здесь наступает самое непредсказуемое время дня, о некоторых эпизодах которого я обязательно расскажу далее.. С 8 до 9 вечера – обязательный час самообразования на тему «Вреда курения», который я так же подробнее опишу ниже. Ну а в девять – главное, жуткое возмездие дня – вечерняя порка! Её я принимаю на лавке из двух табуреток и гладильной доски, укладывая свой живот на диванную подушку. После, я отправляюсь в душ и в завершении остаток времени достаиваю в углу, пока мне не разрешат оттуда выйти. В финале вечера я отправлялся в ванну спать... И только здесь у меня получалось тихо и быстро «разрядиться» .- Ну что, мой милый братик, ты заметил, как я приготовилась к нашей встрече? Ещё много интересного нас ждет впереди!Я корчась от боли и захлёбываясь в слезах, перенёс сотни ударов различными предметами в самых возможных и невозможных позах. По нескольку раз я перемывал посуду и полы, стараясь при всем, при этом удерживать промеж своих полушарий всё то, что попадало Анастасии под руку. Чаще всех, в моей попе красовалась столовая ложка. Часами отстаивал в углу на коленях, ощущая под ними всё, что могло им причинить боль. Все три дня я был безмолвен, выполнял все её указания и имел право отвечать только на вопросы. По квартире я передвигался в основном на четвереньках и на коленях, а из одежды, лишь изредка на моём теле появлялась женская ночная сорочка, с одной простой целью- не мозолить сестре глаза своей постоянной наготой. Даже когда сестрёнка выходила в город, я обязан был её сопровождать в минимальном количестве одежды. Мне позволялось одеть только теплое спортивное трико на резинке, вязаную шапку, «дутыши» на босую ногу и
Визит к врачу 
webmaster@3iks.ru