мне сразу стало ясно, что она сильно проиграла.- Я думаю всем все ясно – сказала одна из девушек – Правда? – посмотрела мне в глаза, и продолжила – снимайте с него трусы.Я снова попытался вырваться, а когда получил несколько чувствительных ударов, перестал сопротивляться, а только сильнее расплакался.В первую очередь на меня натянули кружевные женские трусики, которые сразу вдавили мою мужскую плоть между ног. Потом пришла очередь лифчика. Одну за другой мои руки продели в лямки лифчика, потом поправили чашечки и застегнули за спиной.- Посмотрите, его грудь полностью заполнила лифчик? – с удивлением воскликнула одна из них. При этом она взялась руками за мою грудь в лифчике и стала ее немного подкидывать. Она затряслась как студень. Все засмеялись.- Я специально взяла свой старый лифчик, который мне уже мал, а Ольке еще большой – ответила Олина сестра.Со мной стало твориться, что-то непонятное. Несмотря на насильственную ситуацию, я вдруг стал возбуждаться. У меня начал подниматься член. И только трусики не давали ему полностью распрямиться. Одна из девушек это заметила, и тут же сообщила об этом всем.- Посмотрите, а ему нравится, у него член встал.Все опустили взгляды на мой член и дружно засмеялись.- Ну вот, я же говорила, что он – девочка. – И вообще я думаю, хватит называть его ОН, теперь это – ОНА. Надо ей дать какое-нибудь имя. Тебя как зовут?- Витя.- Значит, будешь Витой! Наденьте на нее платье!Я никогда не думал, что я такой плакса. Слезы текли, не останавливаясь, когда я сам поднял руки, чтобы на меня одели платье. К удивлению платье тоже село как на меня сшитое. Даже лиф платья полностью обхватил мою грудь в лифчике. А сама ткань платья так ласково легла на мое тело, что я не смог сдержать вздох удовольствия. Это тоже не укрылось от моих «мучителей».- Видишь, тебе самой понравится. – впервые обратилась ко мне в женском роде одна из девушек. – Что может быть приятнее женской одежды.И я немного был с ней согласен. Потом на меня надели босоножки и любовались своей работой. Убегать я уже не пытался. Куда убежишь в женской одежде. Я думал, что моим мучениям конец. Полюбуются, поиздеваются и отпустят, наконец. Однако им этого было мало, они решили меня еще и накрасить. Я снова начал сопротивляться и крутить головой. Однако несколько недвусмысленных чувствительных ударов все поставили на свои места. Мои, довольно длинные волосы, собрали в пучок и заплели косу, сверху надели неизвестно откуда взявшийся обруч. Потом начали подводить мне ресницы и брови, а в конце накрасили губы помадой. После этого положила губную помаду в карман моего (о Боже) платья со словами: «Возьми, она тебе еще пригодится». Я был полностью деморализован и не оказывал никакого сопротивления, выполняя все, что мне скажут.- Конечно, неплохо было бы брови немного выщипать, но и так пойдет.- Постойте, а ведь Вита, наверное, и сама хочет собой полюбоваться – сказала самая бойкая из них и достала раскладное зеркальце.– Конечно, всю себя не увидишь, но по частям получится. С этими словами она протянула мне зеркальце. Мне, как человеку в неволе, надо было гордо отвернуться или плюнуть в лицо своим мучителям, как в геройских фильмах. Но я вдруг неожиданно для себя протянул руку и взял зеркальце. Я с интересом стал рассматривать свое лицо, и не узнавал его. Я сначала подумал, даже, что это не зеркало, а наклеенная картинка. Довольно милая девичья мордашка. Я даже немного залюбовался. «Неужели это я?». Как вдруг неожиданный
Бабам дурам посвящается... 