шею, и притянул к себе. Она подчинилась. Он осторожно гладил ей шею, забираясь под воротник платья и касаясь острой косточки на правом плече. - Это просто ожог. Знаешь, когда нечаянно притронешься к утюгу - когда он раскален, и ты вдруг чувствуешь резкую боль: Ты можешь вскрикнуть. Можешь заплакать. Знаешь, мужчина часто говорит девушке, которую он хочет сломать, что это безболезненно. Я не хочу тебе врать - это может быть действительно больно, и наверное, страшно. Но можешь быть спокойна - эта боль уйдет. Она приподняла к нему лицо, и он осторожно попробовал на вкус ее нижнюю губу. Она не противилась, и он поцеловал ее веки. Губы ее были напряжены, и он только скользнул по ним языком. Судя по всему, у нее не было опыта даже на уровне поцелуев - либо она была уж чересчур напугана. Он отстранился от нее. Вставил ключ в замочную скважину, повернул - раздался щелчок. Дверь открылась, и на них пахнуло тяжелым духом нежилой, полной бессмысленных вещей квартиры. Он взял ее за руку, и потянул, почти втолкнул в прихожую. Дверь закрылась. Он встал спиной к выходу, и проговорил:- Брось эти тряпки на пол.Она принялась аккуратно складывать пакеты. Потом выпрямилась, и смахнула прядь со лба. Ее лицо было бледным. Она не поднимала глаз. - Разденься.- Сразу? - неуверенно спросила она, и охватила плечи руками. От нее веяло безысходностью, как от приговоренной к казни. Он кивнул. Она принялась стаскивать дождевик - он принял его из ее рук и повесил на вешалку. Затем было ее монашенское платье. Его она сняла через голову, и здесь он ей не помогал. Он молча наблюдал, как она расстегивает пуговки у воротника, захватывает руками подол, и тянет вверх. На какое-то мгновение она оставалась совершенно беззащитной - с закрытым коричневой тканью лицом - но он не тронулся с места. Платье легло на пол. Затем она сняла комбинацию, и осталась в розовом лифчике и толстых колготках. - Сними колготки, - сказал он, и ему показалось, что в голосе проскочили просящие нотки. Она медленно скатала их до колен, неловко пригнулась и, переступив с ноги на ногу, сняла их совсем. Она выпрямилась. Рот ее был чуть приоткрыт. Глаз она по прежнему не поднимала, глядя себе под ноги. Он проследил ее взгляд - маленькие, правильной формы ступни, с чуть отставленными большими пальцами. На ногтях остались следы неаккуратного любительского маникюра, с пятнышками розоватого лака. Повыше щиколотки красовался расчесанный комариный укус. Он поднял глаза. Теперь она смотрела в сторону, держа руки на бедрах. Уши ее, кончик носа, и щеки быстро покрывал румянец. Ее ноги были очень стройные, с чуть затемненным овалом коленей, и едва заметным изгибом бедер. Широкие хлопчатобумажные трусики сидели на ней не слишком плотно. Явно не ее размер. Бретельки лифчика болтались на худых плечах. - Хочешь вымыться?Она испуганно посмотрела на него. - Что?Он повторил. Она поразмыслила с мгновение.- Тогда: мне нужно мыло, и: и полотенце.Он провел ее в ванную, держа ее за руку. Пока он включал и регулировал воду она, к этому моменту совершенно раскрасневшаяся, стояла рядом, переступая с ноги на ногу. Он помог ей встать в ванную, придерживая ее за талию. Она попробовала ладошкой воду, странно вздохнула, и умоляюще посмотрела на него. Он покачал головой, и сквозь силу улыбнулся: - Конечно, я уйду. Я приготовлю чай.Он положил у края ванной пакеты с бельем, и отправился на кухню.Там он обессиленно свалился на колченогую табуретку. Из крана с размеренной злостью капала
Какая у меня бывшая 
webmaster@3iks.ru