перемены. Не зная, чем ответить на это, она быстро задвигала рукой вверх вниз по моему члену, и я не выдержал. Струя спермы выплеснулась наружу, заливая мне живот, Олину юбку и руки.- Ой, что это? - воскликнула она и вдруг замолчала. Затем, увидев мое искаженное лицо, спросила:- Тебе не больно?Мне не было больно.Потом мы привели себя в порядок и решили пойти погулять.- Погулять до вечера? - спросил я, нажимая на последнее слово.- Как захочешь, - кротко ответила Оля.Мы вышли на шумную улицу Горького, зашли в кафе и съели мороженное, посмотрели мультфильмы в "России". Уже стемнело, а мы все гуляли. Купили бутылку сладкого вина, которое, как оказалось, Оля очень любила.- Пойдем домой? - спросил я и почувствовал, как напряглась Олина рука в моей ладони. Напряглась и вновь ослабла. И мы пошли домой.В квартире никого не было, только телефон раскалывался от звона. Оля успела снять трубку и объяснила взволнованным родителям, что она гуляла и только что вошла, а Катя умотала к подруге до воскресенья. На дачу Ольга ехать отказалась, что было мною воспринято как доброе предзнаменование.Придя домой, мы заперли двери и сели ужинать вдвоем, запивая колбасу сладким Олиным вином. Постепенно в головах у нас зашумело, языки развязались, затеялся серьезный разговор.- Я вправду тебе нравлюсь?- Конечно! Я же говорю, с Танькой расстался из-за тебя.- Почему же ты мне этого раньше не говорил?- Стеснялся.Ольга хмыкнула: - А вот я тебя уже давно люблю, с того момента, как ты появился у нас в квартире. Только я не знала, как это дать тебе понять.- Да, я знаю, я толстокожий, все понимаю с трудом. Зато теперь...- Скажи, а мальчишкам обязательно надо сделать с девочкой..., ну это самое, ты понимаешь?- Трахнуть, что ли? Конечно, обязательно. И девчонкам тоже. Это ведь всем приятно, лучше этого ничего не бывает. И я пустился в путаные рассуждения, смысл которых был взят частично из медицинских книг, частично из тех чудовищных мифов, которые бытуют в мужской среде. Вы бы здорово посмеялись над моими тогдашними объяснениями. - Однако не грех и попариться.Четверка поднялась со скамей и, сбросив простыни, потянулась в парную, натягивая на головы шапки-треухи. Минут через двадцать они вновь водворились на свои места и, закусывая после четвертой, снова стали слушать Ивантеева. Выпили мы с Олей вино и стали танцевать. Держу я ее в объятьях и чувствую, что хер мой так встал, что скоро штаны лопнут. Ну нет, думаю, это мы с тобой должны делить на двоих. И за попку подталкиваю ее к себе. Она не сопротивляется, только глаза отводит. Потом спрашивает у меня:-Ты обязательно хочешь сделать это сегодня? Иначе нельзя?- Ясное дело. А завтра и ты будешь хотеть этого не меньше меня.- Ладно. Тогда выйди и зайди через пятнадцать минут.- Хорошо. А ребенка я тебе не сделаю, обещаю.С этими словами я вышел, а когда вернулся, Ольга лежала в широкой родительской постели, натянув одеяло до подбородка. На стуле была аккуратно сложена ее одежда, сверху лежало платье, так что ни трусиков, ни чулок не было заметно. Маленькая лампочка-ночник освещала комнату.Я запер дверь, разделся и скользнул под одеяло. Обняв Олю, я нащупал ночную рубашку. - Зачем это?Ольга молчала. Затем тихонько сказала:- Славик, ты извини меня, но я не знаю, что ты со мной будешь делать. И при чем тут ребенок? Расскажи, может мне тогда не будет так страшно.- Ты совсем ничего не знаешь?- Почти ничего, кроме того, что ты мне сегодня говорил.Я начал ей рассказывать и понял,
Тракторист Самодручко 
webmaster@3iks.ru