красным, как кровь, вином и, расположившись там же на полу, пили, закусывали, слушали красивую музыку. Пела Анна Герман.Она смотрела на него и думала... ну почему такой красивый, такой ласковый парень и не ее? Зачем ему нелюбимая жена и трое детей? Зачем ей нелюбимый муж? Неужели все не может быть так, как хочется, а не так, как складывается?И снова она целовала его губы. И снова он входил в нее стремительными движениями. Она хотела, чтобы ему надолго запомнилась их встреча, может быть последняя их встреча. Она целовала и облизывала его натруженный пряный орган, играла со смешно перекатывающимися яичками, накручивала на пальцы вьющиеся в этом месте черные волосы.Он хотел, чтобы никогда не наступило завтра. Потому что завтра вернется ее муж, потому что завтра надо вставать в пять утра, идти в гараж, ремонтировать "Волгу" для больного на всю голову шефа. И снова потянутся похожие один на другой дни, ночи не для любви, а для сна. И дорога... Из областного центра в область, из области в город. Всегда одно и то же. С пяти утра до семи часов вечера. Иногда до полуночи. Но это редко. Только тогда, когда снова шеф сорвется, не выдержит и проглотит в обед пол-литра "Столичной", всегда надежно спрятанной в шкафу с особо важными документами. Тогда опять начнутся долгие разговоры по душам, переходящие в разнос для подвернувшихся под руку сотрудников, метания по городу от одной гостеприимной подруги до другой. Но конец будет всегда один и тот же... сон со всхрапыванием на заднем сидении в обнимку с кожаным портфелем, и всегда не позже одиннадцати часов вечера. Даже в этом скучно.И поэтому, наблюдая за тем, как она бережно принимала в развратный ротик его снова готового к бою, блестящего от напряжения солдата любви, он думал о том, что нельзя разрешить ей попрощаться с ним навсегда. Что он сделает все от него зависящее и не зависящее, чтобы эти встречи никогда не заканчивались. Они, эти встречи, были в его серой жизни единственными радостными вспышками. Он слишком долго ждал с момента последнего свидания, в нем накопилось столько нерастраченных чувств, что он не мог выразить их на словах, только в движениях.И снова, и снова, и снова, и сноваПаденья и взлеты, паденья и взлеты...И снова порывистой плоти заходы,И снова к чувствительным нервным основам.Полеты - паденья, полеты - паденья...И снова, и снова, и снова, и сноваПлененные страстью любить не готовы,Открытые смерти не видят рожденья...Виталик был сегодня в ударе. Она это уже успела прочувствовать всеми частями своего тела. Она получала несказанное удовольствие. Небольшая пауза, несколько сказанных, ничего не значащих слов, и снова в бой! Она была пьяна. И вино здесь было ни при чем. Она себя не упрекала ни в чем. Ни в развратности, ни в измене. Ей хотелось нормального мужского сильного тела, и она его получила!Она позволила себе расслабиться полностью. Обычно ее заставляла волноваться такая незащищенная близость. Когда Виталик первый раз кончил в нее, она привычно хотела спохватиться, бежать, подмываться... Но сразу остановила себя. Будь что будет! Не дождалась ребеночка от коммуниста, так пусть будет от Виталика. Вырастет хоть красивым, в отца. И потом уже целенаправленно она заставляла его кончать внутрь, удерживая попу руками. Он, конечно же, не догадывался о ее коварных планах...Они отправились в ванную. Ей всегда доставляло непонятное удовольствие намыливать мускулистые мужские тела, их расслабленные, отработавшие члены. Виталик послушно встал под душ и с блаженной улыбкой наблюдал, как она орудует мочалкой. Вверх-вниз, вверх-вниз... Ну нет, удержаться невозможно. Такая сладкая,
Мои груди. 
webmaster@3iks.ru