слов, она перевернулась на спину, увлекая меня за собой. Теперь уже я стою над ней, а она, обхватив руками за таз, приподнявшись, ласкает истекающее соками лоно.. Я на седьмом небе. Такого сексуального раскрепощения ещё никогда не испытывала. Мы, две самки ласкаем, друг друга, а молодой самец следит за нашими игрищами, испытывая, скорее всего невероятное сексуальное возбуждение. Но почему мой милый сидит в углу и молча, пренебрежительно наблюдает за мной. Самое страшное в этот миг было кончить, получить оргазм не с ним, а с другой доселе неизвестной мне женщиной, более того его любовницей. Показать свою сущность самки. И он подумает, что я похотливая сучка и мне всё равно под чьим телом извиваться и стонать, от кого принимать ласки.- «Милый, иди суда, я тебя хочу», - чуть слышно, переступая через свою гордость, произнесла, не в силах больше терпеть ласк и сдерживать оргазм, разрывающий плоть изнутри. Но он продолжал, молча сидеть в углу, не выражая никаких чувств. А я, задыхаясь от ласк, изнемогая от чувств, переполнявших меня, произнесла:- «Умоляю, милый, я умру без тебя» Вдруг Витя, наверное, не выдержал моей мольбы, зашевелился, стал медленно подходить к нам. Его нежные руки коснулись ягодиц, прошлись по ложбинке, спустилась к раскрытому, возбужденному, доступному влагалищу, ласкаемого губками и язычком Светы. И сразу же два пальчика, не встретив не малейшего сопротивления, проскочили в пещерку, ведущую вглубь животика, начали совершать танец любви, лаская переднюю стенку влагалища. Светины губки и язычок в это время были заняты клитором, зубки покусывали нежную, возбуждённую плоть, тот венчик любви, от которого шли ниточки управлении страстью ко всем участкам тела, вырывая из груди сладострастные стоны.- «Ой, как хорошо, милый. Я сейчас умру. Больше не могу так. Ещё, миленький, ещё, глубже», - только и разносился тихий, сладострастный шепот по чердаку. По моим ногам пробегала судорожная дрожь, я дрожала словно лошадь, в стойле отгоняясь от мух. Бёдра всё сильнее и сильнее двигались навстречу пальчикам, разжигающим, ещё больше, жаждущую плоть, старались поглотить их полностью. И вот уже согнутая лодочкой рука пытается проникнуть в моё чрево, мне это не очень нравиться, но разве могу отказать милому в его желании. Расслабляюсь, иду ему навстречу, и рука всё глубже и глубже погружаясь в него, всё сильнее и сильнее растягивает вход во влагалище, вызывая тянущую, разрывающую сладострастную боль, извлекающие всё более громкие и глубокие вздохи. - «Ой, ой, тише, тише, не спеши, миленький. Потихоньку», - тихо шепчу, пытаясь рукой остановить продвижение ладони. Она остановилась, а потом снова, медленно начинает свой путь. И вот пройдено самое узкое место, кистью проскользнула, полностью оказалась в моём чреве, создавая непередаваемое ощущение, но, наверное, более приятное для него, чем для меня. Створки входа плотно обхватили запястье руки. Внутри всё пылало, горело. Губы пересохли, на лбу выступили капельки пота. Ласк Светы я совершенно не чувствовала. Кисть попыталась проникнуть ещё глубже, но глубже, было некуда, был всему предел. Стоять на четвереньках больше не могла, и весь мой вес обрушился на подружку, которая оказалась подо мной. Рука попыталась совершать движения внутри, но в ответ раздавались только стоны и судорожные, самопроизвольные сокращения мышц. Для Светланы видимо было прекрасно понятно, что со мной делает милый, каким испытанием подвергаюсь я. И нежно лаская
прихоти 2 