лице признаки жизни. Он облегченно вздохнул: - Слава богу, с тобой ничего не случилось! Как ты себя чувствуешь? - Немного тошнит. - Действительность медленно всплывала из замутненного сознания. Ватная тяжесть постепенно отпускала, отступала, и оставались только его огромные испуганные глаза. Я взял его руку в свою и прижал к губам. - Ты мне очень нужен! Не гони меня сегодня! И никогда не гони! Я - твой, ты же знаешь! - Мой! Только мой! Мой навсегда! - Он хрипел. Его ладони обхватили мое лицо. Я увидел только приближающиеся дрожащие сухие губы и закрыл глаза. И его дыхание обожгло веки, а пальцы запутались в волосах. И я знал, по дрожи этого большого тела, что приближается то, неведомое, что навсегда сроднит нас и уравняет. И что я буду принадлежать ему полностью и безраздельно. И ничего больше на свете мне не нужно! И была ночь. Наша ночь. С физической болью и радостью дарения! Со слезами и с желанием раствориться друг в друге. С благодарностью и счастьем, что мы друг у друга есть. Наша последняя ночь... ... Знать бы, чем для тебя был я! Знать бы, как любил ты меня, как долго и жадно ждал, когда я повзрослею и стану твоим, ответив радостью единения. Как жаждал ты этого момента, ненавидя себя за грязь помыслов, но отдавая отчет, что пересилить себя не можешь, потому что только такое единение для тебя - высшее! И еще ты знал, что не простишь себе этого никогда!... ... Но я приду к тебе туда, откуда ты меня уже никогда не прогонишь!
ДРОН 