- услышал я от моложавой женщины, лет 35-40 на вид. - Что, не признал? - спросила она, улыбаясь какой-то влекущей улыбкой.Да, блин... Как же тут признаешь? На меня смотрела интересная женщина, и что сразу бросилось в глаза, с молодой кожей лица. Косметики на ней не было никакой, но она, косметика эта, и не была ей, на мой взгляд, нужна. Красивой я бы её не назвал, но была в ней некая женская чарующая притягательность, бьющая через край. Мне трудно было что-либо выделить в её лице, только густые чёрные брови, такие необычные, и такие уместные, так шедшие ей. Остальные черты лица были более-менее стандартные, но цельный образ был чрезвычайно ладным, цельным, гармоничным. Сразу стало ясно, что эта женщина живёт в согласии с окружающим миром, и не только подчиняется ему, но и с удовольствием подчиняет мир себе, когда приходит момент.С девчонками у меня в школе как-то не ладилось, они откровенно посмеивались над моей любовью к компьютеру, поэтому в романтических снах я всегда представлял рядом с собой женщину значительно старше, с которой мне, там, во сне, было волнующе, но надёжно и спокойно.- Что молчишь-то, Андрюша? Воды в рот набрал? - опять улыбнулась она, явно довольная произведённому впечатлению.- Здрасьте, - пролепетал я, понимая, что, похоже, влюбился в свою родственницу с первого взгляда.- Называй меня Анной Ивановной пока, - сказала она, - а там видно будет. Только бабой Нюрой не надо, идёт? Не называет меня так никто, даже старики, - заразительно улыбаясь, и как-то даже, подбадривая, добавила та, кого и вправду, язык баб Нюрой и не повернулся бы назвать.В мыслях я прозвал её Аннушкой, как в школе мы звали свою «классную», тоже брюнетку, и весьма обаятельную.Второй сюрприз ожидал меня у вокзала. Мы подошли к ярко красной «Ниве», нелепо смотрящейся среди заснеженного полустанка. Сев в машину я присвистнул: такого акустического «фарша» не было даже в машине отцового начальника-генерала, большого любителя хорошей музыки. Новенький «Кларион», которых и в столице-то пока единицы, классные колонки – «Пионеры», санбвуфер, CD-чейнджер, в общем, всё то, о чём я только мечтал, когда садился в старенький папин «Опель». Да и обшивка салона подозрительно напоминала натуральную кожу.«Ну, ни фига, себе», - подумал я, «кожаная «Нива», - разве такие выпускают?»- Не свисти, - опять засмеялась баба.. Анна Ивановна, - денег не будет.Она, как будто, была очень рада моему визиту, постоянно улыбаясь. Но как только села за руль - сразу стала сосредоточенной, и от того ещё более привлекательной, врубила сразу оба моста, и повела машину сквозь сугробы. Двигатель работал как часы, хотя и с некоторой натугой - путь замело. За дорогой мы разговорились, я несколько осмелел, отвечая на её вопросы. Попутно выяснил, что молодёжи в округе совсем не осталось - одни старики да старухи, Анна, или «ведьма», как я начал её назвать про себя ещё дома, уже подумывала перебираться в областной центр.- Только вот на кого я поместье своё оставлю - ума не приложу, - сказала она.«Ха, поместье», - улыбнулся я в душе, - «наверное, избушка с огородом».Но я в очередной раз был откровенно поражён, когда мы, после часа дороги через лес, выехали к окраине деревни. Моему взгляду открылся двухэтажная изба из калиброванного финского бревна, несколько других строений из того же материала, на огромной территории, засаженной голубыми елями. Никаким огородом и не пахло. Вот это «баба Нюра»! Скромно, но с каким вкусом!- Вот так мы и живём, скромно, но со вкусом, - словно угадав мои мысли, сказала
Энни: Это было лучшее время 
webmaster@3iks.ru