Тетка задохнулась от возмущения и чтобы не стоять дура дурой, "наметала" все на прилавок
— Полторы тысячи, -это ее последняя попытка мне отомстить.
Но я уже подсчитал, быстро сложил все в пакет, кинул тысячу на прилавок и был таков. Проклятия я уже словесно не разобрал по дальности расстояния между нами.
Почта. Перерыв. Посижу среди деревьев, поем, подожду. Это рэперная точка. Отсюда Петрович звонил мне.А ведь полиция рядом. Выходит, никому Петрович не доверял. Неужели старый кретин всерьез влез в золотую лихорадку, которая здесь когда-то бушевала?Тогда понятно, каждый за себя. Менты отнимут находку и. ..
Вот и они. Два молодых сержантика, поигрывая для острастки дубинками, направляются ко мне.Паспорт? Пожалуйста, только для начала не могли ли вы представиться? Самый умный? Нет, только во втором десятке.. Бух, дубинка опустилась мне на плечо. Впрочем, несильно. Сержант был на мысленном перепутье. Но я качаю сцену, падаю в мягкую травку и корчусь от боли. Они струхнули. Качаю дальше. Что же вы делаете? Бьете старого человека. Кто ваш начальник?Это их добило. Паспорт у меня в порядке, да, и приезжать в наш город не возбраняется, и есть в общественном месте можно, приятного аппетита. И никто вас не бил, гражданин, это вы сочиняете, честь имеем.
Тунеядцы в форме уходят в поисках другой добычи. Это не так просто, я понимаю их досаду. Людей на улице очень мало. Или все работают, или с демографией совсем швах. Вхожу в почтовое отделение. Еще одна хабалка сидит за конторкой.Вторая, помоложе, блондиночка, очевидно выдает пенсии и принимает оплату за коммуналку. Телефонная будка, в единственном экземпляре, в дальнем углу. Атакую хабалку:
— Телефон работает? Межгород? Мне в Питер надо позвонить.
— Ха, чего захотел, старый козел.До Хабаровска уже две недели не можем наладить связь. А ему в Питер надо...
Вижу, к хабалке не достучаться, врет и не краснеет. Поговорю с блондиночкой, не сейчас. Когда они заканчивают? В шесть. А сейчас займусь поисками жилья.
Городишко почти сплошь одноэтажный, деревянный. Или бывшие бараки с подъездами и квартирами или частный сектор. Где-то мне не открыли, где-то отшили. В одном месте залупили цену пятизвездочного отеля, куда- то я и сам не стал соваться, в ужасе зажав нос.Ноги уже гудят, пора идти к почте, время к шести часам.
Вдруг, на встречу мымра из магазина, идет с бивнями наперевес. Я даже струхнул. Веса во мне поменьше будет, да и запала не хватит, старость-не радость.Отпиздит без жалости, это не сосунки из полиции. Сближаемся. Лицо у нее напряженное, но она... улыбается. Очевидно, я произвел на нее неизгладимое впечатление.Почуяла мужика. Здрасьте, забор покрасьте. Уже виделись. Чем грубее с ней, тем ей по кайфу. Да, хожу, достопримечательности рассматриваю. Да, я еще тот шутник. Не смотри, что седой, могу и коня напугать и избу поджечь.Догадалась, что комнату ищу? Догадливая. Сдаешь? Нет? Тогда прочь с дороги, некогда мне... В гости зовешь? Сейчас? Что за спешка.
Так, чувствую, баба хочет хуйца. Прям сию минуту. Ладно, пошли.Ее рыжей дворняге я не по сердцу. Так и норовит тяпнуть за штанину. Знал бы пес, что я иду ебать его хозяйку, вцепился бы мне в пах.Или горло. Я ускоряю шаг и выхожу из сферы его власти, ограниченной длиной цепи. Порог высокий, еле закидываю ногу. Дом ее мне понравился. Добротный, как и все, деревянный, но хозяйская рука чувствуется. Чисто, покрашено, красивые занавески на окнах, железная старинная кровать с высокими спинками, на верху спинок круглые латунные шары, точно усадьба Льва Толстого. Пока я гладил шары, Наталья наполовину разделась и толкнула меня на перину. А поговорить, а горло
Верный друг 