вспыхнуло вдруг в его памяти, — заставить Лариску сделать минет вам, будучи убеждены, что не будет последствий, вы бы сделали это?»
О небеса, это случилось. Это немыслимо, но благодаря незнакомой или знакомой психованной нимфоманке это произошло на самом деле?
— Чалька. — Он застонал громче. Кажется, Лариска чуть вздрогнула, но потом, как будто решив не обращать внимания на странное слово или прекрасно поняв его, заглотнула его член целиком. — Ча-алька. Чалька, Чалька, Чалька, Чалька, Ча-а-а-а-алька. Чалька! Ча-ааалька!!..
Он вполголоса вскрикнул, смеясь, держа за затылок девчонку, фактически насадив её голову на свой член, трахая её в рот, ощущая, как весь смысл его предыдущей жизни и едва ли не всей последующей сводится к данному мигу, как несчастная девочка захлёбывается со всхлипами всё новыми порциями его семени, как белое пламя взрывает изнутри его самого и выплеск за выплеском переполняет её носоглотку.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
«Изнасилована собственным дядей».
Сперма засохла отдельными каплями на её подбородке и шее. Её гадкий привкус переполнял всё вокруг. Она уткнулась лицом в подмышку своего родственника, тихо плача и не зная сама до конца, искренне ли.
«Ты хотела узнать, каково это. Помнишь, ты ещё лет в четырнадцать часами мечтала о чем-то подобном, просматривая БДСМ-видео?»
Подкладку под креслом тогда приходилось частенько менять.
Она ощутила, как рука дяди очень осторожно и нежно гладит её, ерошит затылок, ласкает спину. Ну да, он вроде как совершил страшное преступление, за которое даже неуместно вслух извиняться?
Поддавшись порыву, Лариса заплакала громче.
— Лара. — В голосе дяди была слабая паника. И в то же время — чувство глухой безнадёжности, ощущение обречённости, чувство, что уже даже в принципе нельзя ничего изменить. — Лариска. Ларёк. П-прости меня.
Чуть повернув голову, она посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы использовали меня. — Звенящее презрение в интонации впустить было не так уж и сложно. Достаточно было вообразить, что стряслось бы, шантажируй Бориса не она сама, а какая-либо реальная хакерша. — Нанесли мне непоправимую психотравму. Сломали мне, вполне может быть, последующую интимную жизнь.
Он смотрел на неё с непередаваемым выражением смешанной паники, отчаяния и мольбы. Быть может, использованные племянницей формулировки и показались ему саркастически узнаваемыми, но даруемая этим тень шанса была слишком слабенькой, чтобы за неё уцепиться.
— Я... м-могу что-нибудь сделать? — Голос его ломко дрогнул.
Да, никаких перспектив. В таком настроении люди приходят домой без единого слова и тихо вешаются на ремне.
Она помолчала.
— Куни. — Пауза, холодный взгляд дяде в глаза, непонимание — и в то же время робкий росток надежды — в его ответном взгляде. — Быстро.
Дядя Боря не стал задавать каких бы то ни было глупых вопросов.
Он действовал так, как если бы от скорости и старания при выполнении сей процедуры зависела вся его жизнь, что, несомненно, в каком-то смысле именно так для него в эту секунду и было. Он приобнял Ларису и развернулся вместе с ней в кресле, из-за чего уже она оказалась внизу, а он оказался вверху, после чего опустился ниже, полуприпал на колено перед теперь уже Ларискиным стулом, задрал чёрную юбочку и оттянул спешно в сторону лямочку её трусиков.
Ларёк задышала часто, она поначалу пыталась подавлять удовольствие от гладкого языка дяди и выглядеть Снежной Королевой, но стресс и пережитая только что похоть делали её возбудимей. Она позволила дяде Боре сдёрнуть вниз трусики, она раздвинула ножки, ощущая, как дядин язык заполняет едва ли не целиком её влажное лоно.
Горячий квартирант 