— Итак, Бенджи, - произнёс я голосом, полным притворной теплоты. - Я не видел тебя с колледжа, приятель! Как дела?
Я слегка пнул этого мелкого засранца ботинком со стальным носком, и он поморщился.
— Не надо, Дон, он ранен! - раздался от порога обеспокоенный голос Анджелы.
— Ну да, он немного пострадал, - отозвался я. - И что с того?
Анджела недовольно фыркнула и прошла в гостиную, направляясь к дивану. По пути она бросила на мою жену взгляд, полный презрения, а затем передала мне свою камеру и опустилась на колени рядом с мужем.
— У него точно сломана нога, - констатировала она, осматривая повреждения. - Не нужно рентгена, чтобы это увидеть! Чёрт возьми, Дон! У него мог образоваться тромб! Ты мог убить его!
Она снова посмотрела на меня, на этот раз выглядя немного испуганной.
— Если бы я хотел его убить, то я бы это сделал, - пробурчал я.
— Однако у меня нет ни малейшего желания убивать его. Или Джейми. Или Бриттани, если уж на то пошло. Если я убью их, то меня посадят, причём надолго, и я никогда больше не увижу своих детей. Я не настолько спятил, чтобы не понимать этого.
— Но есть ещё кое-что: убить человека можно только один раз. После этого ты уже не сможешь заставить его страдать. А я бы этого точно не хотел!
Я перевёл взгляд на Бена, а затем на Бриттани, съёжившуюся на диване. О да, прямо сейчас я больше всего остального хотел, чтобы они оба страдали. В конце концов, мне было безумно больно именно из-за их действий. Я чувствовал себя так, словно кто-то вырвал моё сердце прямо из груди! И я всеми фибрами души хотел, чтобы им обоим было по-настоящему больно.
Я был уверен, что старина Бен уже чувствовал некоторую физическую боль - что ж, он получил неплохой аванс за причинённые мне страдания, но я был убеждён, что счета между нами ещё отнюдь не улажены.
Однако, как говорится, для того, чтобы танцевать танго, нужны двое. В данном случае, очевидно, для горизонтального танго потребовалось ТРОЕ, но кто считает, верно?
Главное - это то, что Бриттани точно никто не насиловал! Она была добровольной участницей в этом предательстве, и я собирался убедиться, что маленькая шлюшка тоже получит свою, заслуженную долю страданий.
Я достал из жилетного кармана свой сотовый и нажал на номер быстрого набора, предварительно убедившись, что включил громкую связь. Телефон сделал всего три длинных гудка, прежде чем кто-то взял трубку.
— Привет, Джордж! - сказал я, узнав вопрошающий голос своего тестя.
Бриттани страдальчески сморщилась и крепко зажмурилась, как только тоже узнала голос своего отца. Когда она снова открыла глаза, то уставилась на меня, безмолвно умоляя не делать того, что, как она, должно быть, уже поняла, я собирался сделать.
Впрочем, её беззвучные мольбы, в любом случае, были бессмысленны. Я ни за что на свете не оставил бы того, что она сделала, не причинив ей максимального вреда, на который только был способен. Почему только мне одному должно быть больно?
— Дон?! - ответил он с искренним удовольствием. - Рад тебя слышать. Как дела?
— Что ж, Джордж, прости, что беспокою тебя, но случилось кое-что серьёзное. Могли бы вы с Вирджинией заехать к нам домой? И чем скорее, тем лучше?
— А что случилось? - сразу же, сменившимся на беспокойство тоном, спросил он. - С детьми всё в порядке?
— С детьми всё хорошо, Джордж, они всё ещё в школе, - ответил я успокаивающе. - Боюсь, что случившееся связано с Бриттани
Сказка о четырёх путниках (из ненапечатанного в 1001 ночи). Рассказ падишаха 