Впрочем, я таковым и являлся, если рассудить трезво. Но я это понимаю сейчас, по прошествию многих лет после описываемых событий. А тогда я страшно боялся обидеть Марину нескромным прикосновением в не менее нескромных местах ее тела.
Думаю, вернее, сейчас я уверен, что Марина часто была просто взбешена моей нерешительностью и идиотской боязнью обидеть ее. В то же время она опасалась показаться в моих глазах распутной девицей, желающей только переспать со мной. Поэтому она стала вести себя очень тонко и настолько филигранно, что я каждый раз удивлялся, что мы постепенно движемся к все более и более интимным отношениям. Зато каждый этап этих отношений кружил мне голову и заставлял чуть ли не терять сознание от счастья. Думаю, что Маринка тоже чувствовала нечто подобное.
И вот настал день, когда мы нежно ласкали друг друга в позе "шестьдесят девять". Внезапно моя нежная любовь повернулась ко мне, поцеловала и прошептала задыхающимся шепотом: "Хочу тебя! Немедленно возьми меня!" и тут же оказалась подо мной. Боже, какое это было наслаждение первый раз войти в мою любимую. Она несколько раз тихонько вскрикивала, но очевидно, это происходило не от боли, а скорее от совершенно новых ощущений. Ведь она впервые в своей жизни отдавалась мужчине. А я, можно так сказать, действительно только с ней снова терял свою девственность. Волшебные ощущения от тесной пещерки Маринки сводили меня с ума. Я старался двигаться так, чтобы доставить моей милой максимум наслаждения, которое я мог отслеживать по ее страстным стонам и вздохам.
Вполне естественно, что первый раз не смог продержаться долго. Марина женским инстинктом поняла, что сейчас буду кончать, воскликнула: "В меня! Кончай в меня!". Она обхватила меня руками и ногами, не желая, чтобы я вышел из нее, не излившись в ее лоно. Но я все же ухитрился спустить весь заряд своего семени на животик любимой. В мои планы никак не входил пункт, чтобы обрюхатить мое нежное солнышко в выпускном классе школы.
Прошло несколько месяцев. Лето уже вовсю вступало в свои права. Я только что приехал на автобусе со своих занятий в университете и торопился домой, где меня ждало мое нежное солнышко по имени Марина.
Проходя мимо школы, которую в свое время закончил я, а сегодня сдала последний выпускной экзамен моя ненаглядная, я чуть ли не лоб в лоб столкнулся со своей преподавательницей по математике Катериной Мироновной Маркеевой, которая привила мне любовь к своему предмету на всю жизнь.
Катерина Мироновна узнала меня, несмотря на то, что я закончил школу уже три года назад. Мы очень мило беседовали с ней. И я, и она чувствовали радость от неожиданной встречи. Темой в основном были новости о бывших соучениках и преподавателях. Катерина Мироновна просто цвела от удовольствия, когда я говорил ей, как много всем нам дало ее преподавание математики.
— Знаю только одного человека, который остался невосприимчив к вашему методу обучения математике, — неосторожно промолвил я. — Я шутя зову ее "двоечницей".
— Вот как?! — удивленно сказала Катерина Мироновна. — И кто же эта "двоечница", как ты ее называешь?
Я смущенно замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. Катерина Мироновна заметила мои сомнения и поторопила меня:
— Не бойся, ты никак никому не повредишь, если расскажешь мне про эту девочку. Экзамены уже закончились. Впереди только выпускной вечер.
— Я очень на вас надеюсь, Катерина Мироновна! — пробормотал я. Мне было стыдно за мою болтливость. — Это Марина. Марина К-ва из "Б" класса.
Катерина Мироновна расхохоталась весело и задорно, как девчонка.
То, что было после 