пола, одна из которых совсем молоденькая девица — это самое то для меня.
Впрочем я увлекся. Позвольте мне вернуться к моему дальнейшему повествованию. Мы с Наташей пришли в знакомый зал, где мне безмолвным жестом было велено присесть на старинный деревянный диван со спинкой, обитый кожей. В свое время такие диваны были довольно популярны у населения. Мне кажется, что они сохранились еще с дореволюционных времен. То есть с революции 1917 года, разумеется. У этих диванов имеется полочка на высокой спинке, где обычно стояли семь слоников, вырезанные из слоновой кости, мал мала меньше. И у всех одинаково хобот свернут в колечко. Такие слоники считались первым признаком дремучего мещанства в бурные годы первых десятилетий Советской власти. Наташино жилище было лишено этого признака. Вместо слоников на полке стояла небольшая модель парусника. Я не являюсь специалистом по парусным судам, но не удивлюсь, если это была копия «Катти Сарк» — знаменитого чайного клиппера и самого скоростного парусного корабля в свое время. По-моему этот клиппер считался вершиной в строительстве парусников.
Наташа извинилась и, сославшись на необходимость приготовить наше чаепитие, оставила меня одного. Но я совсем не успел заскучать в своем одиночестве, так как в комнату впорхнула милая Катя. Очаровательная, юная девушка без всякого жеманства взвизгнула от радости при виде меня и мигом очутилась у меня на коленях, доверчиво обвив руками мою шею и прильнув сладкими девичьими губами к моим. Я автоматически, но с огромным удовольствием обнял Катю за стройную талию и погрузился в восхитительное очарование поцелуя с девушкой. Мои шаловливые ручки с наслаждением осязали стройную фигурку Катюши.
Как вы, вероятно, поняли, Екатерина являлась дочерью моей ненаглядной имератрицы Наташи. Она находилась в самом чудесном для женщин возрасте. Прошло буквально несколько недель, когда мы все вместе совершенно волшебно отметили восемнадцатилетие девушки. И теперь она с полным на то основанием демонстрировала всем, что она стала совершенно взрослой. Наташу это несколько тревожило по определенным причинам, а я был к Кате более лоялен. Тем более, что мне самому было очень приятно обнимать и целовать девушку, не опасаясь обвинений во всякого рода уголовно-наказуемых поползновениях. Согласитесь, что совершеннолетие это великая вещь! Наташа, надо отдать ей должное, не была в особом восторге от моих с Катюшей тесных и теплых отношений, но тем не менее смотрела на наши обнимашки-целовашки сквозь пальцы. Она все ж таки умнейшая женщина, черт побери!
Я пришел в себя, услышав покашливание. Это вошедшая в комнату Наташа давала нам с Катей знак, что неплохо бы соблюдать определенные приличия и прекратить обниматься и целоваться так самозабвенно. Ну, хотя бы просто не делать этого с самого начала. А то ведь мои шаловливые ручки уже пустились в сладостное путешествия по очаровательно-волнующим изгибам Катиного тела.
— Предлагаю все же попить чаю! — произнесла Наташа, ставя поднос с чайниками и прочими причиндалами на стол. Она специально выделила интонацией «все же». Катя правильно поняла намек матери и с видимой неохотой слезла с моих колен. Мои колени тоже с явным сожалением расстались с девичьей, очаровательной задницей. Сами понимаете, как полезно такое тепло для профилактики ревматических явлений, не так ли?!
Затем мы провели около часа за чаем с великолепным печеньем по-моему домашнего приготовления. Все это совмещалось с легкой, своего рода светской беседой ни о чем и обо всем сразу. Благодаря нашему общему настроению, разговор постепенно все более приобретал эротическую окраску. Я уже позволял себе делать довольно двусмысленные высказывания, которые вызывали, так сказать, румянец на ланитах моих собеседниц. Непосредственная Катя вовсю ерзала на своем стуле. Я готов был
Случайный попутчик 
webmaster@3iks.ru