Владимир Семёнович был прав. Что для одного вкуснятина, то для другого полная хрень. Я, когда зависал на Северах, у хантов видел угощение в виде квашенной рыбы. Аромат просто сшибает с ног, вкус соответствующий, а им нравится. Ну да это всё лирика. Я о вкусах женской пизды. Вкус у неё тоже разный. Причём разный у одной и той же. Но в основном лично для меня приятный.
Подошёл к постели ближе, любуюсь на Зойкин бутон, она глаза приоткрыла, спрашивает
— Ты же меня вчера трахнул?
Уже спрашивала, так что врать не вижу причин.
— Да.
— И как? Понравилось?
— Мммм...
Промычал, потому что врать не хочется, а назвать умопомрачительным секс с пьяным телом, не отвечающим на твои потуги, то ещё удовольствие. Что-то сродни онанизму.
— Ясно. - Помолчала, давая мне время на очухаться. - Я тут немного у тебя похозяйничала, пока ты спал. Подмылась.
И смотрит на меня всё так же из-под прищуренный век. И что она хочет этим сказать? Ах, да, она же подмылась. И ножками своими шевелит туда - сюда, то сдвигая их, то раздвигая, совсем не зря. Вот он шанс попробовать разницу во вкусе вчерашней Зойкиной пизды и сегодняшней.
Клитор, клитор. И где он, этот клитор? Ааа, вот он где, негодник! Нашёл!
Поймал губами эту горошинку. Да нет же, какая эе это горошинка? Это целая фасолина. Вон как надулся, паршивец, от своей важности. А мы его ещё и языком. И как тебе такое, любитель полизушек? А ему это пришлось по вкусу. Точно. Потому что Зоя зарычала, замычала, выгнулась, сжала бёдра так, что мои ухи потеряли возможность хотя бы что-то слышать. Ухи мои, ухи, что она с вами делает своими ляжками? Да ничего не делает. Вот уже расслабилась и ляжки разжала. Улыбнулась. Мне нравится, как улыбаются женщины, испытав оргазм. Так улыбаются маленькие дети навстречу новому дню. Вздохнула
— Я всё. - Оповестила, благодетельница ты моя. - Я кончила. Скажи, а ты мне вчера в рот давал? Нет, я кое-что помню, но смутно. Очень уж твой подарок забористым оказался, память напрочь отбило.
Дура, что ли? Как можно пьяной женщине чего-то в рот вставить? Откусит ещё по нечаянности. И что тогда? В танцоры записываться? Или в оперу идти и петь там дискантом? Ответил честно.
— Нет. Как ты себе это представляешь?
— Бедненький! Иди тогда к мамочке, пожалею. Дай мне его. В рот дай.
Говорил же, что студентки за время обучения постигают, кроме основного направления учёбы, ещё и науку секса. Оседлал Зою, сев ей на грудь. Та взяла в руку малыша, подула на него, лизнула. Ну как малыша? По сравнению со средне статистическими размерами у меня смотрится очень даже прилично. Не могу утверждать, что как у киношных негров, но и не совсем уж мелочь. Скорее вещь, приятная для подержать, в рот взять, ещё куда засунуть. В попу, правда, больно будет. Ну да это оять же смотря какая попа. У некоторых принимает безболезненно.
Зоя сосала, стараясь добиться семяизвержения в рот. Только у меня на Зою были иные планы. Всё же не считаю кончать в рот за полноценный половой акт. Одна моя знакомая утверждала, что в рот и в попу не измена мужу, а просто баловство. Потому и спросил
Миф седьмой: Безопасность. Часть третья 
webmaster@3iks.ru