некоторое время я понял, что мне нужно начать отвыкать от наркотиков и привести мысли в порядок. Я мог видеть, но все еще было немного расплывчато. Я потерял зуб, а другой был сломан. Этот зуб ужасно болел, и я боялся, что в него может попасть инфекция. Я собирался в ближайшее время обратиться к стоматологу. Моя правая рука была бесполезна, и я едва мог передвигаться с раздробленной лодыжкой. Самой большой проблемой, с которой я столкнулся, было то, что я не мог ни дышать, ни двигаться из-за сломанных ребер.
Кенди постоянно приходила и кормила меня супом и таблетками. Баттер просто стоял в дверях и улыбался. Я начал откладывать все таблетки, которые не проглотил, и начал принимать высокие дозы тайленола, которые были у меня в аптечке, потому что побочных эффектов практически не было. По пузырькам с таблетками, стоявшим у кровати, я понял, что Кэнди дала мне более чем двойную дозу обезболивающего и снотворного.
Большую часть дня и каждый вечер не было ни Кэнди, ни Баттера. Они возвращались, пошатываясь, после полуночи и громко шептали друг на друга, чтобы не разбудить меня. Конечно, к этому времени мои чувства пришли в норму, хотя тело еще не пришло. Их вечер всегда заканчивался примерно сорока пятью минутами зажигательного секса. По какой-то странной причине, возвращаясь домой, они вели себя очень тихо, а когда впадали в сексуальное неистовство, то начинали шуметь как черти.
Целыми днями я прокручивал в голове всевозможные сценарии. Нужно было что-то делать, но я понятия не имел, что именно. Когда дома были Кэнди и Баттер, я вел себя так, словно все еще находился под воздействием наркотиков. Они продолжали давать их мне, но позже я выплевывал их. Мой глаз зажил, но сломанный зуб достиг такой степени, что его пришлось удалять. Зубная боль от инфекции корня была сильнее, чем когда он был просто поврежден. Моя рука затекла, и мне было больно двигать ею. Я сам снял бинты и металлические шины, и, казалось, никто этого не заметил. Они все еще были непригодны для использования. Ребра, казалось, срастались, но я все еще был ограничен в движениях. Гипс на моей ноге был просто невыносимым раздражителем. Я достиг того уровня, когда мог передвигаться без помощи ходунков. Кенди и Баттер понятия не имели, что я вообще могу функционировать.
Было около полудня, когда Баттер вошел в комнату с миской супа. Меня подташнивало от того, что я все время ел суп, но я не считал, что это хороший повод для недовольства. Я притворился дураком и увидел, как он слегка ухмыльнулся.
— Где Кэнди?
— Она делает прическу и маникюр. - Он поставил суп на прикроватный столик.
— Ты скоро собираешься уходить, Баттер?
— С какой стати, черт возьми, мне хотеть уходить?
— Ну, я собираюсь поправиться и подумал, что ты, возможно, захочешь продолжить свою жизнь.
Баттера это рассмешило. - Это моя жизнь, братан. Почему я должен хотеть оставить такую идеальную обстановку? Это отличный маленький дом, а твоя жена великолепна в постели. Лимит на твоих кредитных карточках просто невероятный. Я могу каждый вечер гулять с красивой сучкой, а ты за все это платишь. Если ты думаешь, что я откажусь от этого, то ты не в своем уме.
— Что ты собираешься делать, когда мне станет лучше?
— Кто сказал, что тебе станет лучше? Ешь свой чертов суп, слабак. Да, кстати, мы с Кэнди собираемся завтра в "Херши" на байк-шоу. Мы будем кататься на этом милом маленьком "Плоскоголовом", который ты хранишь в гараже. Не волнуйся, я буду обращаться с ним как
Взрослая жизнь моего сына. Глава первая. 
webmaster@3iks.ru