и, разбрасывая гравий, помчался прочь от семейных владений.
Это была долгая ночь. Бывали моменты, когда я чувствовал глубокую печаль от того, что мой брак закончился. Но гораздо более сильной эмоцией был гнев. Конечно, злость на Бриттани, мою бывшую жену. Гнев на моих родителей, особенно на маму за то, что она, похоже, снова встала на сторону моего брата. Но гнев на Тейлора был глубже. Мои мысли о нем, очень быстро превратились в образы насилия. Я знал, что должен держать эти эмоции в узде. Я не хотел оказаться в тюрьме.
По привычке, на следующий день я отправился на стройку. Что еще я должен был делать? Бригада меня обходила стороной. Даже ворчливый Роман, казалось, относился ко мне с большим сочувствием, чем обычно. Видимо, сплетни по компании дошли до всех, и, скорее всего, все знали о моем распавшемся браке.
В тот вечер, вернувшись, я увидел, что Бриттани была в доме и почти все ее вещи исчезли. По какой-то странной причине мне стало грустно. Я хотел, чтобы ее дерьмо убралось отсюда, но теперь, когда оно исчезло, это придало ситуации некое постоянство.
На следующий день я вернулся на стройплощадку. В середине утра Роман подошел ко мне с мобильным телефоном.
— Это Тамара, твоя мама, — сказал он, — ей нужно с тобой поговорить.
Я взял трубку и стал слушать. Была какая-то проблема с работой, которую мы выполнили, клиент о чем-то спрашивал. Мама хотела, чтобы я поехал и выяснил, в чем дело.
— Это работа твоего гребаного продавца, — сказал я ей. — Отправь своего ленивого засранца-сына поработать с клиентом.
Я повесил трубку.
Через несколько минут телефон Романа зазвонил снова. Я увидел, что он смотрит на меня, разговаривая с тем, кто был на линии. Скорее всего, с моей матерью.
На следующее утро Роман снова принес мне телефон, и на его лице появилось другое выражение. На этот раз это был Тейлор.
— Тим, привет, — сказал он, делая вид, что все в порядке, — на работе в Ланкастере клиент спрашивал, как обращаться с кедром. Очевидно, там был какой-то...
— Не звони мне больше, мать твою! — сказал я. — Насколько я понимаю, ты для меня умер.
И повесил трубку.
Через полчаса, Роман снова подошел ко мне с телефоном.
— Это Тамара, твоя мать. Ты с ней разговариваешь? — спросил он, прикрывая рукой микрофон.
Я покачал головой - нет. Я видел, как он ушел, повернувшись ко мне спиной, и немного поговорил с моей мамой. Позже в тот же день Роман подошел ко мне.
— Садись, — он указал мне на перевернутое пластиковое ведро объемом пять галлонов (19 литров), и мы сели.
— Тебе нужно отойти от этого бизнеса, — сказал он мне. — У тебя слишком много семейных проблем, — добавил Роман.
Я сидел и думал об этом и понимал, что он прав. Я никак не мог работать в семейном бизнесе, если не мог заставить себя общаться с большинством членов своей семьи.
— Согласен, — сказал я Роману, — но я не знаю, что делать.
Он кивнул и сказал:
— У меня есть идея.
И ушел, открыв телефон и набирая цифры.
Примерно, через час он вернулся.
— У меня племянник в Бивертоне, у него бизнес, — сказал Роман. — Бизнес вроде этого, — и он жестом руки указал на проект, которым мы занимались. — Ему нужна помощь. Я рассказал ему о тебе. Он хочет, чтобы ты работал с ним. Руководить командой.
Мы обговорили детали. У Романа также была племянница, которая была замужем и имела двоих маленьких детей. В настоящее время они живут у него, но
Вика часть 2 