раз Теодор не стал ждать ответного поцелуя. Его язык с силой встретился с ее языком. Он обеими руками потянулся к ее сиськам и стал разминать их, сжимая лиф и бюстгальтер. Он старался не сравнивать их с грудью Виктории, но мысль все равно проскользнула и не давала ему покоя. Грудь его матери была больше, тяжелее и висела ниже. У обеих женщин были выдающиеся тела. Но это была грудь его матери. Матери, которая временами игнорировала его, временами конфликтовала с ним и бросила его. Она вернулась и теперь отдавала ему все, что у нее было. Даже свои сиськи и киску. Серьезность ситуации, чудо ее щедрых ласк усилили его желание.
— Мммппфххх - Он застонал ей в рот и рванул лиф. Он слышал, как он рвется, но ему было все равно. Она уже немало испортила его одежды. Он решил поквитаться.
Пенелопа оказалась в вихре событий. Они спокойно разговаривали, изучая ее больничную карту. Это каким-то образом привело к тому, что они стали целоваться; он рвал на ней одежду. Когда ей помешал стул, они встали и продолжили целоваться и раздеваться. Она не переставала ласкать его рукой, неловко ослабляя галстук другой, а он снимал с нее лифчик. Их одежда медленно скапливалась на полу в кабинете мужа. В конце концов, она прервала поцелуй, отпустила его член и отошла, оставшись в одних носках и промокших трусиках.
— Я так люблю это тело! - Она сжимала его живот с бесконечной силой.
— Ты как будто создан для меня. А значит... я создала тебя для себя. Странная мысль.
— Мне тоже нравится твое тело - Это прозвучало неубедительно даже для его собственных ушей. И это было преуменьшением века. Он уставился на ее черные соски.
— А правда, да? - Пенелопа хихикнула - Я могу сказать это по тому, как ты смотришь, знаешь ли - Она подняла левую грудь, покачивая ее в руках - Твой отец любит, когда я так делаю. Посмотрим, что ты думаешь - Она взяла сосок в рот и с наслаждением пососала. Она задрожала, когда по ней пробежали волны удовольствия. Она подняла голову и увидела его с открытым ртом и расширенными глазами. Она вынула сосок изо рта - Тебе это нравится. А что, если мы будем сосать их оба одновременно? -Она снова обхватила сосок губами и подвигала грудью так, что явно предлагала ему другую грудь. Хорошая мать делится с сыном.
— Черт... Мама! - Теодор схватил ее за грудь, наклонился вперед и присосался к торчащему соску. Вместе мать и сын обрабатывали ее сиськи губами, зубами и языком.
Теодор был полностью сражен. Его мать была настоящей озорницей. Она придумывала такие сексуальные извращения, до которых мы с Викторией не додумались. А мы - возбужденные подростки. Комната наполнилась их мучительными стонами. Чары были разрушены, когда Уинифред открыла дверь и вошла в комнату.
— Ладно, думаю, с вас достаточно - Уинифред несла поднос со стаканами, в которых мягко звенел лед - Я принесла вам холодную воду, чтобы вы оба охладились.
Мать и сын оторвали губы от грудей Пенелопы и сделали шаг назад друг от друга. Теодор в качестве проявления стыдливости прикрыл свой твердый член руками. Но его мать не стала прикрываться. Она стояла, положив руку на бедро, ее соски и ареолы блестели.
— Уинни! Вот почему я не обещала тебе, что мы остановимся - Пенелопа погрозила подруге пальцем - Разве ты не видишь, что это хорошо для нас? Я делаю его счастливым.
— Мы теряем перспективу. Если ты сейчас остановишься, я уверена, что Феликс... -
Пришел домой раньше 
webmaster@3iks.ru