Москва, как известно, слезам не верит. Вот и мы, молодая пара из Костромы, приехали покорять ее, имея слабое представление, как людям живется в столице. Денег у нас было немного, поэтому решили снимать не квартиру, а комнату. Прямо на вокзале купили газету с соответствующими объявлениями и прямо с вокзала отправились смотреть варианты. Первый не подошел из-за неопрятности квартиры, во втором встретили хозяйку-алкоголичку, а третий, на метро Войковская, нам понравился. "Комната для молодой семейной пары славян, без вредных привычек". Угол сдавал пожилой, лет около 65, одинокий мужчина - пенсионер, крупный, смуглый, седой и лысый с золотым зубом и странным именем Самвел Львович. Он занимал большую комнату, нам предназначалась маленькая. Как вы поняли, квартира была двухкомнатной. Чисто, хорошо оборудована, да и цена нас вполне устроила. Единственное, что мне сразу не понравилось, то, что владелец квартиры очень уж подробно рассматривал мою Катю. "Ну, вот в доме и хозяйка появилась, - пошутил он и добавил, - мне, старику, одному скучно. А так заживем втроем. Главное обид в себе не копите, если что-то не так, говорите прямо". Немного о нас. Меня зовут Женя, мне 22 года, дизайнер. Катька-начинающий журналист, худенькая миниатюрная блондинка, очень скромная и тихая. Я всегда ее подкалываю, что с таким характером в журналистику лучше не идти, но она упорная, скромная с виду, но внутри-кремень. Вскоре мы нашли работу. Екатерина устроилась в небольшую газету, зарплата там тоже была маленькая, но надо же было с чего-то начинать. Я отыскал место в неизвестной, но перспективной компании, специализирующейся на разработке сайтов. С окладом мне повезло немного больше, чем жене, но зато "трубить" каждый день приходилось "от звонка до звонка" , притом, что у супруги был свободный график, писать она могла и дома. Главное - вовремя "гнать" "строчки". И вот, помню, уж месяца два как мы прожили в Москве, как-то возвращаюсь после работы домой, а дверь у нас открывается бесшумно, поскольку Самвел Львович хозяин хороший и все замки смазаны. И, едва переступив порог, вижу такую картину: миниатюрная Катька стоит в коридоре, опершись руками о тумбочку трюмо, а сзади нее - кажущийся огромным хозяин, и обеими лапищами он мнет ее маленькие ягодицы. Нет оба они были одеты: она - в халатике, он в майке и спортивных штанах, но меня поразило ее напряженное лицо с опущенными веками, словно жена прислушивалась сама к себе. Понимаете, я даже мысли себе не мог допустить, что Самвел Львович может приставать к супруге, это казалось настолько диким и так не сочеталось с реальностью, что я просто опешил. А была уже зима, и я стою, выронив картуз, снег плавиться на ботинках и от нахлынувших эмоций просто не могу сказать ни слова. Дверь открывалась вовнутрь, я выпустил ее, и она сама захопнулась. Жена вздрогнула, взяла меня в фокус своих подернутых пеленой глаз, взвизгнула и убежала в нашу комнату, по пути потеряв тапочек. Раздасадованный Самвел как-то очень деловито подсмыкнул штаны и увалисто ушагал к себе. Я вошел к Кате, не разуваясь. К моему удивлению, сидя на постели, она пытливо рассматривала в дамское зеркальце свое лицо, накрыв верхней губой нижнюю. - Что это