полная версия все вымысел, всякие совпадения - случайны
"Бойся тени, в ночи приходящей". Роберт Говард
Легенды о старухе — миллионщице Силантьевой до сих пор блуждают по округе. Бабкой с железными яйцами зовут ее в народе за то, что собственноручно убила из карабина своего мужа и его молодую любовницу, когда застукала в спальне их. И на суде стояла с гордо поднятой головой, обвиняя общество в отсутствии морали и попрании заповедей Божьих.
И по сию пору, когда бескрайние дали застилаются снежными покрывалами, и когда в низинах, да на торфяниках густо цветет вереск, волнуемый ветром, слухи о несметных богатствах Силантьевой, о ее миллионах будоражат умы людские, не дают покоя ни молодым, ни старым.
«Из вереска напиток, Забыт давным — давно, А был он слаще меда, Хмельнее, чем вино»…
Перед смертью старуха совсем с ума спятила. Везде мерещилось ей предательство лютое. Свою дочь со света сживала, называла гулящей. А та и до 35 не дожила, разбилась на вертолете с дружком. И опять болтали в народе, что не прошло дочери даром проклятие матери.
Деньги и имущество Силантьева завещала внуку Евгению. Долго сомневалась, мальчонка - то неопытный, лучше бы девка была, они надежнее. А у парней все вертихвостки на уме. Но делать нечего, внук — самый близкий из родственников. Хотя, близкий — далекий, то дело десятое. Знать никаких родственников Силантьева не хотела. А внука вроде как воспитывала, он подленький проказник, однако, что-то ласковое в нем все же есть.
Одна беда — молод уж очень,только -только в университете учебу начал он, но старуха, как беду эту пересилить придумала. Назначила Евгению опекуншу, настоятельницу монастыря матушку Аглаю, а под ней — совет опекунский из семи членов, отношения к духовенству не всегда имеющих,чтоб, значит, определили по справедливости, все ли условия для вступления в наследство потомок исполнил, все ли воле бабушки соответствует. И чтоб порешили судьбу наследства простым голосованием.
А условия такие: в наследство парень вступает после женитьбы. Женой должна быть девушка скромная из хорошей, набожной семьи. Молодоженам определено венчание и генетическая экспертиза их первенцу — коли от мужа законного, вот тут наследству у внука и быть. А уж коли он где оступится, да личину свою явит похотливую, в этом случае деньги отходят монастырской обители.
Под конец жизни Силантьева зачастила в монастырь. Бывало жила там неделями. Очень уж они сошлись с матушкой Аглаей, та с полуслова понимала благодетельницу, угодить спешила и днем, и ночью. Почитай вся обитель в такие дни была у сварливой старухи на побегушках. Да той много-то и не надо: свечечку, да иконку, да киселика с хлебом белым, да икорочки свежезасоленной.
О монастыре слава шла недобрая, но бабушка злому слову не верила, полагалась на свою интуицию.
Долго испытывала матушку, наконец убедившись в ее благочестии, бумагу об опекунстве то и подмахнула. Очень сошлись они с игуменьей, обе в прошлом имели дела темные. Силантьева - убийство мужа, а Аглая до монастыря хирургом работала, судачили, что на операционном столе кого-то и зарезала. И если у Силантьевой все было явно, да на виду, то у Аглаи — тайной, покрытой мраком. И что там точно творилося, то никому и не ведомо.
Это была статная женщина лет 56, рыжая, с ухоженными руками и смуглым лицом, словно закаленным адским пламенем. Эта поджарая, многомудрая стерва знала все о страстях человеческих, а из косточек запретных плодов были бусы ее собраны. И монастырь ее, это ведь, по сути, не обитель была духовная, а изощренный публичный дом, где «святая» торговала девственницами.
И вот такая бедовая матушка да и стала опекуншей юнца неопытного. Так, в темных глубинах монастыря, под низкими сводами
В поход с классом 
webmaster@3iks.ru