сейчас зайду? Я освободился и до шести часов совершенно свободен.
— Я, конечно, хотел бы увидеть тебя за ужином, но если у тебя вечер действительно так занят, то давай сейчас. Мы с мамой дома.
— Жди, через двадцать минут буду, — сказал я, оставляя пакет из зоомагазина на полу прихожей и снова покидая квартиру.
Открыла мне мама. Приняв букет любимых лилий, она крепко обняла меня, будто я из другого города приехал.
— Я соскучилась, — сказала она, погладив меня по затылку и чмокнув щеку.
— Я тоже, мам, — сказал я это искренне, даже ощутив лёгкий укол совести за то, что о существовании родителей за неделю вспоминал два раза. Второй — двадцать минут назад.
Отец сидел на кухне с чашкой черного кофе и сырниками. Мы крепко пожарили руки.
— Сырники будешь? Мама пожарила.
— Буду, – сказал я, доставая из шкафа свою чашку.
Насыпал в сетечко ложку зелёного чая с жасмином, залил кипятком, и приземлился рядом с отцом. Мама уже пристроила букет в вазу и покинула кухню. Предстоял мужской разговор.
— Ты стала редко бывать дома, а ночевать совсем перестал, — сказал отец. Он не обвинял, а констатировал. Я кивнул. Есть такое дело. — Я, наверное, должен был бы сказать, что в твоём возрасте рано ещё жить отдельно от родителей или, наоборот, позвал бы тебя и твою девушку жить вместе с нами, но не буду. Я прекрасно помню себя в твои годы и понимаю, что любовь к родственникам прямо пропорциональна расстоянию до них. Также я наверное понимаю твое нежелание приходить с ней в гости. Догадываюсь о причинах, и если я прав, то хотел бы спросить о серьезности ваших отношений. В первую очередь — с твоей стороны.
Отец говорил мягко, вполне осознавая, что вторгается в личное пространство и личную жизнь уже практически взрослого человека.
— Можно услышать твои догадки? — я не мог не задать этот вопрос.
— Ты стал часто ночевать вне дома. Это и раньше иногда случалось, но с началом учебного года стало происходить регулярно, с резким учащением. За сентябрь количество ночёвок дома и вне дома сравнялось. А в последние три месяца ты спал в своей комнате всего четыре раза. Ты живёшь с девушкой, но при этом за те же три месяца не было ни одной транзакции и ни одного снятия наличных больше, чем на тысячу рублей. Зато были два платежа в адрес управляющей компании. Судя по размеру — однушка или двушка в немолодом доме. Так что квартира, в которой ты проводишь ночь, едва ли находится в аренде. В собственности, скорее. Может быть — в ипотеке. — Отец говорил так, будто зачитывал выводы аудиторской проверки. — Далее... С пятнадцатого июня сего года ты ни разу не расплатился картой ни в одной из кафешек, куда ходил с Дашей. До конца лета — как обрезало. Зато 2 сентября и 12 ноября ты побывал во вполне приличном ресторане, а первого-второоо сентября совокупные траты составили около пятнадцати тысяч. Из них почти пять — в цветочном. Третьего числа мы с мамой вернулись из Испании, и практически сразу после этого ты начал отсутствовать ночами, а ещё стал постоянным клиентом «Пятерочки».
— Не надо, пап, я понял, — прервал его я.
На самом деле, он наверняка назвал далеко не всё. Можно сопоставить эти данные, например с тем, что день рождения Наташи — второе ноября. Финансовая аналитика – его специальность. Специальность, позволявшая ему жить в трехкомнатной квартире в центре, площадью хорошо за сто квадратов, иметь двухэтажный коттедж из кирпича за городом, ездить
Нудисточки дерьмовочки часть 3 и 4 
webmaster@3iks.ru