разрывая бумагу. Слова вверху первой страницы буквально кричали на нее. "Заявление на абсолютный развод"
— Нет, нет, нет, этого не может быть, - ответил ее мозг. - Томас никогда бы так со мной не поступил. Он обожает меня. Он любит меня, он... он никак не может знать о Чарльзе! Мы были совершенно скрытны, и он никак не мог узнать. Если бы он знал, он бы столкнулся со мной лицом к лицу! О господи, я должна вернуться домой и все исправить!
Она возилась с ключами, уронила бумаги, заплакала, подняла ту часть папки, которую уронила, и попыталась открыть свою дверь сразу. Через мгновение она смогла собрать все, открыть дверцу машины и завести двигатель. Теперь она рыдала и дрожала от страха. Она пыталась замедлить свое дыхание, но, поскольку вела жизнь, почти полностью лишенную подлинных потрясений или стрессов, она была сбита с толку. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и начать ехать домой.
По дороге она перешла от истерики к ярости, и снова к слезам, а затем снова пришла в ярость! Она выскажет ему все, что думает, когда вернется домой. Никто, особенно Томас Рексфорд, не обращался с ней таким постыдным образом! Как он посмел выкинуть такой трюк на ее работе? К счастью, это было после того, как большинство учеников разошлись, но горстка учителей все еще была в кампусе, и, без сомнения, пара из них были свидетелями позора. Языки бы распускались, и к понедельнику по рельсам уже летел бы полный состав школьных сплетен!
Опять же, ей никогда не приходило в голову, что она сама была причиной своей боли. Ее неверность мужчине, который любил только ее, была причиной этой катастрофы. Однако к тому времени, когда она въехала на свою подъездную дорожку, она собралась с мыслями и была полна решимости сохранять спокойствие. Она была уверена, что сможет объяснить свой флирт с Чарльзом, если предположить, что Томас знал об этом. Она заявляла бы о сексуальных домогательствах и объясняла бы, что он заставил ее переспать с ним, чтобы продвинуть ее преподавательскую карьеру.
Да, формировался план сражения. Она никогда бы не захотела переспать с другим мужчиной. Томас был ее единственным и неповторимым, но она слишком боялась подойти к нему. Она была слишком смущена, чтобы рассказать ему о том, что произошло, и боялась, что его самообладание выйдет из-под контроля и он нападет на Чарльза, что приведет к большим неприятностям. Тогда она затрахала бы его до смерти, и они смогли бы оставить эту чепуху позади. К тому времени, когда она вошла в парадную дверь, она действительно почувствовала уверенность в своей стратегии.
Я сидел за кухонным столом, когда она пришла. На столе лежала еще одна папка, но Джесс проигнорировала ее. Она рванула вперед на полной скорости.
— Томас, любовь моя. Должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка. Зачем тебе разводиться со мной? Мы любим друг друга! Ты моя единственная родственная душа. Что, черт возьми, заставило тебя совершить такую глупость?
Я сохранял самообладание. - Джесс, пожалуйста, сядь. - Она села.
— Джесс, я обнаружил кое-что тревожащее в твоем поведении как моей жены. Я собираюсь дать тебе возможность признаться во всем и рассказать мне правду. Я обещаю, что буду сидеть и слушать, не перебивая. Если ты честно объяснишь мне, почему мои действия неправильны, я передумаю.
Джесс начала перебивать. Я поднял руку.
— Но, Джесс, позволь мне внести ясность, прежде чем ты начнешь. Я собираюсь записать наш разговор на свой телефон, чтобы позже не возникло путаницы в нашем обсуждении. У тебя есть только этот единственный шанс
Вместо сестры 
webmaster@3iks.ru