сказал я, изучая профиль моей матери и затвердевший выступ ее левого соска.
Мама пошла направо, повернувшись ко мне спиной, когда вышла из гостиной и вошла в столовую, затем повернула направо, скрывшись из виду за более узкой прихожей, прежде чем направиться на кухню.
Я подождал минуту, прежде чем сказать: - Думаю, мне не помешало бы выпить.
Папа что-то пробормотал, когда я встал и повернулся налево, пряча от его глаз мою наполовину раздутую сосиску на случай, если он повернет голову, чтобы посмотреть, как я иду от дивана. Вместо этого я зашел за свой диван, прошел вдоль фойе и по узкому коридору вдоль лестницы, которая пересекала гостиную и столовую прямо на кухню. Я обнаружил маму, стоящую у кухонного островка и потягивающую вино. Я заметил, что с того места, где мы стояли, доносятся слабые звуки телевизора.
— Что ты делаешь? - Спросила мама строгим голосом, и ее глаза сузились, сверкнув так, что я мог назвать это только раздражением.
— Что я делаю? - Спросил я, понизив голос, хотя, вероятно, в этом не было необходимости. - Что ты делаешь?
— Марк...
— Я знаю, что ты делаешь. Ты...
— Не говори этого... не говори этого... не говори этого, - сказала мама, как заяц, ковыряющий еду, и покачала головой, когда ее взгляд стал еще пристальнее.
Я держал рот на замке. Мы уставились друг на друга. Выражение лица мамы смягчилось, поскольку я изо всех сил старался сохранять нейтралитет. Я не хотел все испортить.
Она отхлебнула вина.
Я смотрел, а потом спросил: - Можно мне глотнуть?
Мама, которая никогда раньше не позволяла мне пить, протянула мне свой наполовину полный стакан. Я сделал большой глоток, не наслаждаясь пряным вкусом, но все равно выпил, затем вернул ей почти пустой стакан. Она снова наполнила его, и мы стояли, молча глядя друг на друга.
— Мам, - наконец сказал я, - ты не можешь продолжать так поступать со мной.
Мама вздрогнула.
— Я знаю, ты думаешь, что это к лучшему, но посмотри на меня. - Я посмотрел на свой полутвердый член, который уже возвращался к жизни, когда моя мать опустила взгляд вниз. - Это то, чего ты хотела? Дать мне...
— Не говори этого, - сказала мама, и ее взгляд задержался, прежде чем вернуться к моему лицу. - Ничего не говори. Просто… - она облизнула губы, ее лицо было напряженным, почти хмурым, - просто прими это.
— Я не могу просто принять это, - сказал я, нахмурившись. - Это сводит меня с ума. Сейчас мне нужно увидеть Дженну больше, чем когда-либо, из-за тебя.
— Марк, - сказала мама, позволяя моему имени повиснуть в воздухе.
— Посмотри, что ты со мной делаешь! - Это был резкий шепот, которым я одарил ее. - Посмотри.
Мама снова посмотрела вниз, туда, где мой член полностью затвердел. Ее глаза немного расширились, а щеки покраснели. Она откинула голову назад. Когда ее взгляд вернулся к моему лицу, я сказал: - Я знаю, что ты желаешь мне добра, но этого недостаточно. Я встречаюсь с Дженной завтра. - Я пожал плечами, зная, что на моем лице промелькнуло беспомощное выражение "прости". - Я должен.
Я повернулся, чтобы уйти.
— Марк, - сказала мама резким голосом. - Подожди.
Я повернулся, снова оказавшись лицом к ней, и наблюдал, как она допивает вино. Она поставила свой бокал на мраморную столешницу, а затем опустила руки к юбке. Мое сердце замерло, а затем ускорило бег. Она схватила подол своей теннисной юбки и медленно подняла его вверх, не торопясь. Верхняя часть ее бедер осветилась светом.
Мое зрение сузилось, сосредоточившись на моей матери
Перевоспитание 
webmaster@3iks.ru