— О, Скотт, как лестно. Ты сексуальный парень, но я бы потеряла свою медицинскую лицензию и своего мужа, а ты бы этого не хотел, не так ли? Я больше не могла помогать тебе справляться с теми импульсами, которые заставили тебя убить Дженну и твоего брата.
Дженна была моей бывшей женой. Я отреагировал немного сильнее, чем в случае с Шэрон и Джереми, когда застал Дженну и моего брата трахающимися в моей постели. Если бы я не был гением и не смог точно понять, как быть признанным невменяемым, а не виновным, я, вероятно, получил бы смертный приговор.
— Сьюзен, я бы отказался от того, чтобы поправиться, всего за пару раз повалявшись с тобой на сене.
Сьюзен хихикнула, а затем начала говорить о том, когда я смогу встретиться с доктором Райаном и его командой аспирантов, которым я помогал углубляться в теории о материи и антивеществе глубже, чем когда-либо прежде. Это было то, чего мне никогда бы не позволили сделать, если бы я сидел в камере смертников. Одна из многих веских причин, по которым Саннисайд был лучше тюрьмы.
Когда я приехал в Саннисайд, кое-что изменилось. В дополнение к усиленной охране из-за моего побега появилась новая пациентка, о которой Сьюзен мне не рассказывала. Ее звали Бриттани.
Бриттани была суровой на вид сучкой. Как актриса из порнофильма "Женщины в тюрьме". Но еще более заметным, чем ее суровый вид, было ее непревзойденное горячее тело. Я невольно уставился на нее, когда впервые увидел, надеясь, что она не идиотка, как многие пациенты в Саннисайде.
— На что ты уставился, придурок? - были ее первые слова, обращенные ко мне.
— Возможно, это лучшее тело, которое я когда-либо видел. Я бы извинился, но мне ни капельки не жаль. Просто я возбужден.
— Я вижу это, раз твой маленький член пытается проделать дырку в твоих штанах, придурок.
— Эй, естественная реакция. Может быть, мы сможем как-нибудь попробовать друг друга.
— Я еще не настолько голодна, чокнутый, но надежда вечно горит в человеческой груди, не так ли?
Так начались мои любовные отношения с Бриттани Бернс.
Оказалось, что Бриттани тоже была гением. На самом деле, а не только в переносном смысле, ее IQ составлял 170. Однако у нас было больше общего, чем это. Ее также признали невменяемой после того, как она убила своего мужа и его любовницу, когда застала их трахающимися. На самом деле, насколько я мог судить, мы с ней были единственными людьми в штате – по крайней мере, в течение того времени, когда записи были компьютеризированы, – которые были признаны невиновными в убийстве, потому что по закону мы были невменяемы в соответствии с тестом на непреодолимый импульс, который имеет первостепенное значение в нашем штате.
В качестве альтернативы незнанию разницы между добром и злом, в нашем штате кто-то может быть признан преступно невменяемым, если он или она испытал внезапный психический шок, называемый диссоциативной реакцией, и эта диссоциативная реакция создала невыносимое напряжение, которое можно было снять, только предприняв немедленные и насильственные действия. В обоих наших случаях показания более чем одного психиатра подтвердили вывод о том, что мы были юридически невменяемы из-за этой "диссоциативной реакции". То есть мы прошли тест на непреодолимый импульс.
Поскольку Бриттани и я были самыми умными людьми в Саннисайде – включая персонал и посетителей, – несмотря на наш не слишком дружелюбный первоначальный словесный обмен, мы тяготели друг к другу. Я продолжал помогать команде доктора Райан в их проекте по антивеществу, а она подключилась к другой группе в том же университете, которая анализировала
Банк для спермы 