Все обязаны были отвечать по очереди. Игра такая. Для лучшего знакомства. Но сам потом мог троллить человека его же ответом. Му*ак! Но причём тут это? Может, я просто ищу себе оправдания? Может быть, это я — му*дак? Вечно мне от него надо что-то: то значок, то жену. А зачем она строила мне глазки? Зачем села в лодку? Какого чёрта Анатолий отправил меня в эту глупую поездку? Проучить хотел?"
Из-за пелены дождя мы ещё не могли видеть остров, но уже явственно слышали шум волн, разбивающихся о прибрежные камни.
Через непродолжительное время лодку бросило волной на мрачную серую землю Собачьего Острова.
2. Остров
Мы вышли на берег, я подтащил лодку к лесному массиву, перевернул и привязал к дереву. В темноте, на небольшой сопке стояли и смотрели на нас чёрными окнами брошенные казармы старой крепости.
— Пойдём, — сказал я, — Там обычно рыбаки ночуют, — Погреемся и обсохнем хотя бы. Не чинить же мотор в темноте и под дождём.
К казармам вела узкая, почти заросшая тропинка. Я снова взял Анну за руку, ощутил её тепло и, казалось, даже слышал, как стучит её сердце.
В первой казарме мы нашли только мусор, но вторая оказалась немного обжитой, видимо, периодически появляющимися здесь браконьерами. Часть окон была затянута целлофаном, на бетонном полу, аккурат под дырой в крыше, зияло чёрными головешками кострище, а у стены, в самом теплом и сухом месте, лежали доски, на которые было навалено сено. На досчатом самодельном столе, по таёжному обычаю, лежали спички, чай, соль и несколько сухарей. Табуретками здесь очевидно служили сухие чурки. Возле кострища был сложен валежник и береста для растопки.
— Ах, боже мой, неужели нам придётся здесь ночевать? — воскликнула Анна.
— Да, брось ты, тут совсем неплохо! Вспомни свою волонтёрскую юность!
Я положил на бересту несколько сухих палок и зажёг огонь. Помещение озарилось. Отблески заплясали на стенах. Я подкинул несколько дровин потолще. Стало тепло и светло. Анна была в мокром спортивном костюме, который красиво облегал её тело. Я видел очертания её большой груди. Губы Анны призывно блестели.
Одежда на наших телах начинала высыхать.
Я нашёл в себе силы спуститься к лодке, взять рыбу и сходить к ручью за водой.
Мы решили испечь лососей на углях, насадив их на жерди, и заварить покрепче чай в старом закопчённом чайнике.
****
— Анатолий, наверное, переживает, — сказал я Анне, когда мы уселись за стол и стали ужинать готовой рыбой, запивая её пахнущим дымком чаем, — Наверное, поймёт, что мы попали в шторм и пережидаем его где-то...
Анна горько усмехнулась:
— Да ему всё равно! Единственное, что терзает его, это ревность к тебе! Он очень ревнив!
Я смутился:
— Наверное, он очень тебя любит...
— Нет! Ему плевать на меня. У нас нет секса уже много лет!
Я молчал поражённый. Анна расстегнула ворот своей ветровки так, что стало немного видно верх её груди и продолжала:
— Когда я ехала сюда, думала, что тут, на свежем воздухе, ему захочется женского тепла. Но он четыре ночи подряд засыпал отвернувшись, а в соседней палатке Жуковы... любили друг друга! Боже, это невыносимая пытка. Единственное хорошее, что я видела в этой бухте — это ты! И мне стыдно, что по моей вине ты попал в такую дурацкую историю!
Я был тронут и поражён её признаниями:
— Знаешь, а я очень рад, что с нами случилась эта история! Мне хорошо здесь, с тобой! А завтра, как утихнет непогода, починим мотор и вернётся в лагерь!
— И ты отдашь меня мужу? — кокетливо улыбнулась Аня. И тут же поправилась:
Жену отдал шефу 
webmaster@3iks.ru