Впервые я заподозрил, что моя семья не такая, как все остальные, когда мне было 18. Будучи подростком, у меня были все нормальные гормоны и желания, и я увлекся мастурбацией. В моей семье об этом нечасто говорили, и я знал, что моя старшая сестра иногда играла сама с собой. Но это, конечно, не обескураживало, и для меня было нормальным ласкать себя в штанах или даже на открытом воздухе, когда мы смотрели телевизор или сидели во внутреннем дворике. В моей семье люди просто делали подобные вещи открыто, и никто никогда ничего об этом не говорил. Так было всегда, и раньше я даже срывался на глазах у своей семьи. Они, очевидно, обратили на это внимание и даже улыбались, когда я стонал и выплескивал здоровую порцию спермы себе на живот, но они никогда не говорили об этом ничего плохого и не вели себя так, как будто это было необычно - делать подобные вещи у них на глазах. Я почему-то знал, что лучше этого не делать, когда рядом другие люди, но в кругу своей семьи я вел себя очень непринужденно.
Моя сестра Штеффи, которая была на два года старше меня, обычно наблюдала за мной, пока я это делал, а иногда и моя мама немного понаблюдала. Полагаю, для них было естественно получать удовольствие от вида пениса, особенно эрегированного и извергающего сперму. Штеффи обычно смотрела прямо на мой член, пока я долбил его, дергая мой член вверх-вниз, вверх-вниз, пока я не напрягался и меня не рвало. Иногда ее шея краснела, или ее рука скользила вниз по животу к бедрам. Если бы мы были дома, то часто надевали бы как можно меньше одежды.
В конце концов, мы стали своего рода нудистами. Мы никогда не выходили на улицу голыми, но дома мы все раздевались догола и просто бездельничали в таком виде. Если мне везло, и Штеффи была единственной поблизости, пока я мастурбировал, она присоединялась ко мне и садилась либо рядом со мной, либо прямо напротив меня, чтобы мы могли наблюдать друг за другом. Мы могли вести светскую беседу или даже просто молча смотреть на другого человека, пока он играл сам с собой, но на самом деле мы никогда не говорили о том, что мы делали. Опять же, я никогда ничего такого не думал, для меня это было совершенно нормально. Но в конце концов я бы узнал, насколько особенной была наша семья.
Когда я начал встречаться с девушками из старшей школы, мы занимались обычными вещами - целовались или ласкались. Я хорошо помню девушку, которая открыла мне глаза на ненормальность того, как жила моя семья. Ее звали Лив, и она была действительно сексуальной худенькой девушкой с моих занятий по испанскому языку. Наконец-то я набрался смелости пригласить ее на свидание, и оказалось, что я нравился ей весь год. После одного свидания, когда я держал свои руки подальше от нее, с тех пор мы довольно часто целовались. Она даже позволяла мне потрогать ее грудь, пока мы это делали, хотя они и близко не были такими большими, как у женщин в моей семье. У моей сестры Штеффи были довольно приличные чашки "С", а у моей мамы - очень материнские "Д", несмотря на то, какими стройными они обе были. У Лив была всего лишь чашка "А", но при ее маленьком телосложении это делало ее еще более милой. Она так сладко стонала, когда я просовывал руку ей под рубашку и касался ее сосков, одновременно посасывая ее шею. После нескольких
Взятка 
webmaster@3iks.ru