огромное возбуждение: такой махонький, миленький, беззащитный. Яички, видимо от возбуждения трансика, втянулись в крошечную мошонку и первичных половых признаков мужчины у него окончательно не осталось.
Все трое были возбуждены до предела.
— Ну что, милые? Поебемся? – деловито спросила Глаша и повернулась к Люське: - Ты хотела просто посмотреть, как трансика ебут? Или поучаствовать?
— Я... - растерялась Люська. – Я не знаю... Я возбудилась – пиздец. Огурец сунь – я сквиртану. Если тебе... Рыжего не жалко... если не ревнуешь...
— Я? Ревную? – Глашка засмеялась совершенно женским голосочком. – Ты ахуела? Что мужчина решает – то мы и делаем. Скажет мне в стороне сидеть всю ночь – я как мышка... Мы с тобой себе не принадлежим, помнишь?
— Тогда пусть Рыжий тебя ебет. Если захочет, - Люська посмотрела на Рыжего. – А я пока погляжу.
Тот ни слова не говоря, подошел к Глаше, грубо поставил транса на колени, без подготовки и лишних слов натянул алые губы на свою огромную фиолетовую залупу. Глаша охнула, но не сопротивлялась, приняла в рот глубоко, до самых волосатых яиц. Застонала от кайфа. Рыжий сел на краешек кровати, раскинул ноги, взял транса за голову и принялся насаживать ее на свой стояк. Люська легла рядышком, жадно рассматривая этот горлотрах, ладонью натирая клитор.
Глашка уже не нуждалась в приказах Рыжего, сама энергично насаживалась на елду до самого предела. Периодически она приоткрывала рот и стравливала густую накопившуюся слюну.
Рыжий кайфовал, шептал: бляяяяя... заебисссссь... Иногда он бесцеремонно прижимал Глашкин рот к своему волосатому паху и так держал несколько секунд. Глашка давилась, фыркала, но не показывала ни капли недовольства, наоборот – смотрела после такого душегубства на мужчину с благодарностью и обожанием. Насилует – значит любит!
Люську это все неслабо возбуждало. Она выбрала момент, достала из тумбочки громадный дилдак и легко ввела его в слюнявую пиздень. Потом достала второй и забила себе в сраку.
Рыжий отпихнул транса, подтащил Люську, лежащую на спине и ввел гигантский обсосанный член в бабское горло. Люська испуганно дернулась – бля, задохнусь! – но Рыжему было похуй и он принялся двигать залупой в ее горле.
Баба смирилась и тут же кайфанула: дилдак вылетел из ее сквиртующей и пульсирующей пизды чуть не на метр. Глашка завистливо захихикала и припала к Люськиной щели, все еще оргазмирующей. Одно прикосновение к клитору и блядь снова забилась в судорогах.
Рыжий отпихнул блядину, дернул Глашку за ноги, тот мгновенно стал раком. Залупа вошла в сраку так, словно там изначально и было ее место. Глашка застонала, заохала, запыхтела. Люська, лежа между Глашкиных ног, жадно рассматривала снизу, как хуй Рыжего, огромный и скользкий, почти полностью выходит из Глашкиной сраки и снова скрывается в анусе. Яички и хуек трансика мелко дрожали, Люська не сдержалась и взяла их в ладошку. От прикосновения Глашкин хуй стал дергаться и неожиданно принялся спускать. Сперма, жидкая и прозрачная, похожая скорее на бабский эякулят, выплескивалась и выплескивалась: видно было, что Глашка давно не кончал. Сперма потекла по ладоням, закапала на Люськино лицо. Она была терпкая и вонючая - застоявшаяся. Но Люську это не смущало, и она с жадностью вылизала каждую каплю.
В этот момент Рыжий застонал и задергался, спуская в Глашин зад.
Чуть подержав залупу в жопе, Рыжий освободил очко своей сучки, бросил Люське: пей.
Глаша присела чуть ниже, раздвинула худые ягодицы. Из разъебанного ануса закапала, а потом и потекла струйка спермы. Она была густая и белая. И невероятно вкусная. Люська безо всякой брезгливости принимала в рот подарочек Рыжего, старалась не пролить ни капли. Выпив все, она
Подложил жену 
webmaster@3iks.ru